– Открой. – Конструкция задрожала. – Открой! – Панель почернела. – Откройся, чёрт возьми! – Со звуками истязаемой стали что-то задвигалось, и раздался жуткий скрежет, от которого у меня свело зубы.
– Ял!
Я оглянулся и успел увидеть, как Снорри скрывается из глаз – внутренний цилиндр повернулся вместе со мной, закрыв проём, через который я прошёл. Свет замерцал и погас. В моей жизни были недели, которые пролетели быстрее, чем следующие тридцать секунд. Наконец появилась вертикальная линия и с мучительной медлительностью расширилась в щель, в которую я мог протиснуться, когда проём во внутреннем цилиндре повернулся и совпал с проёмом, предоставляющим доступ в следующую комнату.
– Цикл обеззараживания завершён. – Проговорил безжизненный голос в цилиндре, когда я из него вышел.
Первое что поразило меня, это была вонь, словно кто-то заполз сюда, чтобы умереть. К счастью, это единственное, что меня поразило. Комната оказалась больше, чем я ожидал, с неправильными стенами, переходившими в узкие спиралевидные проходы, которые вели за пределы досягаемости пульсирующего красного света. В центре комнаты на уровне головы парила звезда времени, сияя синим цветом над чёрным диском в полу из серебристой стали. Я постарался не смотреть на неё, чувствуя, как эта штука может поймать человека, заставив потом всю оставшуюся жизнь таращиться на неё.
В одном из немногих плоских участков стены была встроена фасетка фрактального зеркала. Паутина трещин продолжала свой медленный процесс излечения, и на миг Синяя Госпожа обратила своё внимание на дверь своего убежища. На стенах вокруг неё висело около дюжины целых зеркал на тех местах, с которых были сброшены разбитые, занимавшие эти места прежде. Все новые были одинаковыми: простые зеркала в дешёвой сосновой рамке… два десятка таких же я видел в камере с мёртвым Туттугу.
В участке стены прямо напротив меня была затворка вроде той, через которую я только что прошёл, и большая чёрная панель прямоугольной формы. Я прижал ключ к внешней поверхности затворки, из которой вышел.
– Крутись. – Штука мучительно медленно заскрежетала, словно каждый дюйм проворачивалась с боем.
В зеркале дверь Синей Госпожи содрогнулась от сильного удара. Потом снова. От третьего она разбилась, словно была стеклянной, острые осколки злобно разлетелись во всех направлениях. В дверном проёме показалась Молчаливая Сестра, как обычно согбенная, в своих серых лохмотьях, с едва заметной загадочной улыбкой, украшавшей тонкие губы. Тёмный глаз пронизывал всё, слепой глаз светился, словно её голова была наполнена светом. За её спиной стояла Красная Королева – она была шире, закована в алые полудоспехи, и от плеч её мантии поднимался дым, словно она в любой миг могла загореться.
– Алиса. – Синяя Госпожа склонила голову, приветствуя посетителей. – И твоя сестра. Никогда не могла запомнить её имя.
За моей спиной Кара выскользнула из затворки, которая продолжала крутиться, поворачиваясь открытой частью теперь уже Снорри и Хеннану.
– Не смотри на звезду, – прошипел я, отталкивая одной рукой её лицо.
– Быть может, ты нас представишь? – Сказала Синяя Госпожа.
Моя бабушка не ответила.
Молчаливая Сестра вошла в комнату, и, как только она это сделала, отражения Синей Госпожи выпрыгнули из новых зеркал на стенах, помчались к оригиналу и слились с ней, каким-то образом став с ней единым целым. Каждое воссоединение всё надёжнее вписывало Мору Шиваль в мир, добавляло ей отчётливости, делая синий цвет её одежды глубже, интенсивнее, живее, а плоть на костях – всё более крепкой.
– Нет. – Молчаливая Сестра проговорила лишь это слово, и все зеркала взорвались, разлетевшись на осколки, перед рамками заклубились блестящие облака. Даже трещины на фрактальном зеркале на миг перестали заживать и чуть разошлись. Я не смог бы сказать, как звучал её голос – знаю только, что это слово было сказано.
– Это было глупо. – Синяя Госпожа вытерла рот в том месте, где её задел осколок. – Так тратить свою силу.
– На этот раз тебе не убежать. – Моя бабушка вышла из-за сестры. В руках она держала длинный тонкий меч с рунами по всей длине.
– Алиса, тебе этого не остановить. – Синяя Госпожа отступила в сторону фрактального зеркала. – Этот мир разрушен. Разрушена смерть, вместе с тьмой и светом. Лучшая жизнь ждёт тех, у кого хватит силы ума, чтобы забрать её. Стадо в любом случае потеряно, но пастухи ещё могут выжить. – Она смотрела в лицо старухе перед ней, но я знал, что слова предназначены для меня.