Я вспомнил, что для большинства людей моего круга Аллус был торговцем, богатым, конечно, но никем особенным. А у кого есть время запоминать имена торговцев.
– Опасный человек.
– Что ж… заплати ему, раз должен. – Она взяла мою руку двумя своими. – И будь осторожен.
Старая Лиза рассмеялась бы и предложила бы заставить этого Мэреса подождать, а если он осмелится поднять на меня руку, то вытащить меч и прибить наглеца. Новая Лиза была гораздо лучше осведомлена о реалиях встречи меча с плотью. Новая Лиза хотела, чтобы я поступился гордостью и заплатил человеку. Когда-то был и Ялан, который посоветовал бы помахать мечом, но тому Ялану было восемь лет, и мы с ним давным-давно друг друга не знаем.
Сначала я отправился в гильдию Торговли – огромное здание с куполом, в которое можно было войти через множество арок по всей окружности. Под куполом, на большом мозаичном полу, собирались торговцы определённого уровня достатка и заключали сделки, а также обменивались сплетнями, которые смазывают шестерёнки этой отрасли. Вокруг купола на несколько этажей над торговой площадкой шла галерея, двери которой вели в кабинеты с окнами на окружающий город.
Первым делом я занял денег на торговом этаже. Занял от имени своей семьи, оставив меч Эдриса Дина в качестве дополнительного обеспечения – каким бы злом он ни был запятнан, никто не сомневался в качестве его древней стали, переплавленной из руин Зодчих – нынче кузнецы не могли добиться такой прочности. Я не стал осведомляться, дошли ли до Вермильона вести о моём тюремном заключении за долги, но видимо вряд ли, поскольку из гильдии я вышел с пятьюдесятью коронами золотом.
С этими деньгами и с остатками омаровых либанских баров я купил одежду, подходящую моему статусу, а ещё цепь красного золота, рубиновое кольцо и бриллиантовую клипсу. Одежду пришлось быстро подгонять по моей фигуре из-за разных размеров предполагаемых получателей вещей, но я щедро заплатил и простил любые недочёты покроя.
Чтобы занять много денег, нужно выглядеть соответствующе. Король в лохмотьях кредита не получит, несмотря ни на какие гарантии.
Снова без гроша я взобрался по лестнице на галерею, где вели дела самые богатые ростовщики Вермильона. Мэресу Аллусу никогда не получить кабинета в этом кругу, хотя у него достаточно монет, чтобы сидеть среди таких людей. Здесь правили старые деньги – торговые династии с хорошей репутацией и давними связями с короной. Я решил обратиться к Силасу Марну, торговому принцу, о котором двоюродный дедушка Гариус хорошо отзывался несколько лет назад.
Человек у двери занёс моё прошение внутрь, и Силасу хватило вежливости не заставлять меня ждать. Он лично встретился со мной в своей переговорной – сводчатой комнате, отделанной мрамором, с бюстами давно умерших Марнов, наблюдающих за нами из альковов.
Когда я вошёл, из кресла начал подниматься, сгибаясь под тяжестью бархатной одежды, такой древний старик, что он практически скрипел. Я жестом показал ему сидеть, и он сдался, не успев полностью выпрямиться.
– Благодарю вас за то, что встретились со мной так скоро. – Я сел, куда он мне указал, и теперь мы сидели друг напротив друга, разделённые блестящей поверхностью красного дерева.
– Вряд ли я отказал бы принцу королевства, принц Ялан. – Силас Марн оценивающе смотрел на меня своими тёмными глазами, почти терявшимися в складках морщинистого лица, покрытого пятнами возраста. Я широко ему улыбнулся, и он осторожно улыбнулся мне в ответ. На его маленькой голове господствовали большие уши и клювоподобный нос, хотя, кажется, такова судьба любого, кто живёт слишком долго. – Чем я могу вам помочь?
Я толкнул по столу соответствующие документы. Мятый пергамент выглядел не лучше старого Силаса, такой же запятнанный и сморщенный. Буквы еле различимы, восковая печать треснула.
– Похоже, будто они прошли через ад. – Силас не шевельнулся, чтобы взять их. – Что это?
– Документы на тринадцать из двадцати четырёх долей Крптипских соляных копей.
– Я осведомлён о ваших… злоключениях в Умбертиде, принц Ялан. Против вас были выдвинуты очень серьёзные обвинения. Убийце детей будет легче получить кредит, чем банкроту, обвинённому в многочисленных случаях мошенничества. Разумеется, я уверен, что эти обвинения беспочвенны, но сам факт является ужасным препятствием к…
– Мне не нужен кредит. Я хочу продать. В копях Крптипы огромные запасы соли, расположенные вблизи от самых крупных рынков и портов Разрушенной Империи. Есть инфраструктура для поднятия продукции. И теперь, когда Келема нет, для использования открыты площади, которые веками были под запретом. Продукция из копей собьёт цены на импортные поставки, и всё равно будет давать существенную прибыль с каждой тонны. Как дебитор, я волен вести дела в целях изыскания фондов для покрытия своих обязательств.
Силас положил сморщенную руку на документы для продажи.
– Вижу, принц Ялан, кровь двоюродного деда в ваших венах не совсем пропала.
Тогда я почувствовал укол вины.
– С ним всё хорошо? Я имею в виду… три корабля…
Старые глаза неодобрительно прищурились, сухие губы вытянулись в тонкую линию. Торговец посмотрел на меня, а потом слегка улыбнулся.
– Чтобы проделать дыру в предприятии вашего деда, понадобится нечто большее, чем три корабля. И всё равно – со всем возможным уважением – нехорошо было их терять.
– Сколько вы мне дадите? – Я постукал по столу.
– Прямолинейно. – Силас улыбнулся шире. – Возможно, вам кажется, что человеку моих лет некогда ходить вокруг да около?
– Сделайте мне предложение. Это место стоит сотни тысяч золотых.
– Мне известна его стоимость. Копи были предметом значительных спекуляций. Однако легализация ваших притязаний потребует долгих разбирательств, и сопровождается риском того, что герцог Умбертиде распорядится лишить вас активов, с учётом вашего незаконного исчезновения. Я дам вам десять тысяч. Рассматривайте это как услуга вашей семье.
– Дайте мне пять тысяч, но позвольте выкупить за десять тысяч в течение месяца.
Старик склонил голову, словно прислушиваясь к словам невидимого советника.
– Согласен.
– И мне нужно уйти с золотом в течение часа.
На эти слова белые брови высоко поднялись.
– Как вообще человек может утащить пять тысяч золотом?
– Мне уже приходилось. Руки потом сильно болят.
И так, спустя час я ушёл, прижимая к груди маленький, но чрезвычайно тяжёлый сундучок. Потребовалось полдюжины старших подчинённых, умчавшихся с просьбами об услугах во все концы под куполом гильдии Торговли, но Силасу удалось собрать требуемую сумму, и я передал ему контрольный пакет в самых богатых соляных копях Разрушенной Империи.
Я шёл по улицам, жалея, что не принял предложение Силаса насчёт носильщика, и в то же время соглашаясь со своим аргументом, что никто не должен упускать возможность поноси́ть столько золота. Я привлекал внимание, но ни у кого не хватило глупости считать, что я потащу такие богатства без охраны, а если бы кто-то и знал, глупо было бы грабить меня посреди широкой людной улицы в центре города. Так или иначе, моё новое снаряжение включало в себя маленький нож во внутреннем кармане над запястьем, и его можно было быстро выхватить, чтобы пырнуть любую воровскую руку.
К тому времени как я добрался до огромной скотобойни, в трети мили от здания гильдии Торговли, мне уже казалось, что мои руки втрое длиннее обычного и сделаны из желе. Я стоял и смотрел на впечатляющее строение. Казалось, уже целая вечность прошла с тех пор, как я был внутри. Судя по календарю, всего лишь чуть больше года назад. Больше двух тысяч миль пешком. Когда-то здесь была скотобойня для коров, здесь делали говядину для королевских столов, а теперь режут человеческую плоть. "Кровавые Ямы" были одним из самых популярных заведений Мэреса Аллуса.
Громилы у дверей пропустили меня без вопросов. Богачи каждый день приходят сюда, чтобы взглянуть, как умирают бедняки, и поставить на это монету-другую. Старший из братьев Терриф, Декмон, сразу узнал меня, только взглянув из-за своего столика с наличностью. Он коснулся пальцем кожи под левым глазом и оттянул её, давая мне знать, что моё появление замечено.