«Найти наставника — редкая удача. Не часто находится существо, ставшее не-существом, редко находится присутствие, которое является почти отсутствием, изредка встречается человек, являющийся дверцей в божественное, которая не преградит вам путь, на через которую вы сможете пройти. Все это очень трудно… Да, иногда случается, что человеку приходится трудиться без помощи наставника, мастера. Если мастера найти не удалось, придется работать без мастера, но такое предприятие весьма рискованно».
Это невероятно напряженное и потенциально опасное положение длилось целый год. Оно привело к помутнению рассудка. Ошо так описывает то, через что прошел в тот период времени:
«Почти невозможно понять, что же происходило в течение целого года… Даже поддерживать в себе жизнь мне было очень трудно, потому что у меня пропал аппетит. Дни проходили за днями, а я не чувствовал никакого голода, дни шли и шли, а я не чувствовал никакой жажды. Я должен был принуждать себя есть, заставлять себя пить. Мое тело было настолько бесчувственным, что мне приходилось делать себе больно, чтобы убедиться, что у меня еще есть душа в теле. Мне приходилось биться головой о стену, чтобы убедиться, что голова пока на месте. Если мне все еще больно, значит, я все еще находился в собственном теле.
Каждое утро и каждый вечер я пробегал по пять — восемь миль. Люди уже считали меня сумасшедшим. Почему я так много бегал? Шестнадцать миль в день! Просто для того, чтобы ощущать самого себя… не утратить связь с самим собой… Я ни с кем не мог разговаривать, потому что все сделалось для меня настолько малозначащим, что сформулировать одну фразу стало для меня трудной задачей. На середине фразы я забывал, о чем говорю, на середине пути я забывал, куда иду… Потом мне приходилось возвращаться…
Мне приходилось сидеть взаперти в моей комнате. Я взял себе за правило не разговаривать, ничего не говорить, потому что сказать что-либо означало проговориться о моем сумасшествии. В течение года я просто лежал на полу и смотрел в потолок, считая от единицы до ста, а потом назад — от ста до единицы. Хоть что-то — эта оставшаяся у меня способность считать. Снова и снова я забывал. Мне потребовался год, чтобы снова собраться, обрести какую-то перспективу.
Некому было поддержать меня; некому было сказать мне, куда я шел и что со мной происходит. На самом деле все были против… мои учителя, друзья, мои доброжелатели».
В течение всего этого невероятно трудного времени об Ошо очень заботилась Кранти, с любовью и преданностью обеспечивая его повседневные потребности.
Ошо часто жаловался на жестокие головные боли, и это сильно беспокоило Кранти. Она и ее брат Арвинд очень хотели что-то сделать, найти средство от головных болей Ошо, но он говорил им, что им не стоит беспокоиться, потому что с ним не происходит ничего такого, с чем надо что-то делать.
Отец Ошо тоже обратил внимание на его головные боли. Однажды, когда боль стала настолько жестокой, Кранти и Арвинд послали в Гадарвару срочное сообщение, и Дадде пришлось срочно мчаться в Джабалпур. Дадда думал, что головные боли происходят от чтения, которым излишне увлекался Ошо. Он припомнил тогда, что в Гадарваре Ошо использовал болеутоляющий бальзам, который намазывал себе на лоб и продолжал читать.
Мать Ошо припомнила давний эпизод, когда он испытывал мучительную головную боль, а потом у него пошла носом кровь. Она забеспокоилась, но потом, через некоторое время, кровотечение прекратилось. Но эти головные боли в первые годы учебы в колледже, как им казалось, не имеют отношения к чтению. Скорее всего, они были связаны с тем психологическим состоянием, через которое проходил Ошо.
Видя то физическое и психологическое состояние, в котором находился Ошо, семья начала подозревать, что астрологическое предсказание о его смерти в двадцать один год может сбыться. Они стали водить его по врачам. Единственный, кто знал, что эти судорожные усилия бесполезны, был сам Ошо. Он настаивал на том, что нет необходимости показывать его врачам, что медицина не принесет ему ничего хорошего. Ошо описывает один примечательный визит к врачу:
«Меня привели к вайдья, доктору. На самом деле меня показывали многим врачам, но только один, практиковавший аюрведу, сказал моему отцу: „Он не болен. Не тратьте зря ваше время“. Конечно, они продолжали таскать меня из одного места в другое. И многие прописывали мне лекарства, а я продолжал говорить моему отцу: „Что вы волнуетесь? Со мной все в совершенном порядке“. Но никто не верил в то, что я говорил. Они говорили: „Успокойся. Просто прими лекарство.