Я села на траву рядом, наблюдая за игрой света. Перед глазами все еще прыгали искры, но я увидела, как начала вздыматься грудь мужчины, делая один вдох за другим. И только я расслабленно откинулась на руки, Рэнн вдруг выгнулся дугой, открыл подернутые белой плёнкой, совершенно жуткие глаза и страшно закричал.
От его крика сумасшедший ветер согнул ветки деревьев, окружавших нас, прижал к земле выросшую рядом траву. А стебли, опутавшие его тело, со звоном рвались и опадали черными ссохшимися крючьями. Я в испуге отшатнулась, и свет вокруг схлопнулся, как будто и не было сейчас ослепительного зарева. Я повалилась на бок и только где-то на границе с тьмой услышала рокочущий смех Файро:
– Ну детки, ну повеселили…
Глава 5
На этот раз глаза открывать уже не хотелось. Очень хорошо было – тепло, удобно, легкий ветерок приятно освежал, а рядом весело журчала вода. Казалось, я парила в воздухе.
И только вспомнив события вчерашнего дня, резко села. А лежала я, оказывается, на подушке мягкой сочной травы, которая росла, повторяя очертания моего тела. Коснулась ее рукой – и как котенка погладила, так льнула и ласкалась она. Счастье и любовь заструились по стебелькам. И вдруг я стала чувствовать себя этими травинками, и вон теми деревьями у самой воды, и даже небольшой рощицей за спиной. А стоило закрыть глаза, как весь наш Великий Лес слился с моими мыслями. Потянулась я в это чувство единения и любви ко всему живому да и начала уплывать, с блаженной улыбкой на лице укладываясь обратно в траву, переплетаясь с ней всем своим существом.
И тут же получила две звонкие затрещины.
– Аспен, что происходит? – сидел передо мной на коленях Рэнн, пока я, насупившись, терла ладонями горящие щеки. Не скупился мой спутник на силушку, если уж затрещина, так по-настоящему, не делая уступки – девка пред тобой или мужик усатый. И всеобщая любовь как-то отступила, не до нее стало, да и единение с миром сосредоточилось только на мне и следах, что оставили ладони парня.
– Откуда ж мне знать, – обиженно отвернулась я. – У меня как раз все хорошо было, пока ты драться не начал.
– Да как хорошо-то, если ты растворяться в траве начала? – он скинул со спины мешок, из которого тут же вытряхнул на землю тушку зайца. – Это вовремя я пришел из леса, а то и не застал бы тебя больше, вся бы под землю ушла, – и вздохнул, посмотрев на свою добычу.
– Все, что удалось поймать, но уж очень я есть хочу, чтобы охотиться еще. Как проснулся, так хоть траву твою жри. Ее здесь теперь всюду почти по колено.
Ох, за зайца я Рэнну все простить могла, но не удержалась:
– С чего вдруг мою-то? – и тут же ойкнула, когда из-под рубахи на землю упал кусок полотна, которым я раны перетягивала, и, если глаза меня не обманывали, ни следа от медвежьих когтей на моей коже больше не осталось. Да ладно когтей! Вот на коленке, помню же, был шрам, которым я втайне гордилась – я тогда единственная девчонка среди мальчишек залезла на вековой дуб у нас в деревне, да распорола кожу об корягу, когда уже спускалась – теперь же ноги радовали глаз белизной и округлостью. Как раз такие и должны быть у настоящей девушки на выданье. Я, наверное, очень долго глядела на свои голые колени, потому что, подняв взгляд, натолкнулась на сердито смотрящего на меня Рэнна.
Надо сказать, и он выглядел совершенно здоровым. Насколько я понимаю, раны на голове тоже больше не было. Пропали и синяки под глазами, и слабость. Передо мной опять сидел тот же опасный незнакомец, который, непонятно почему, выглядел удивительно зло. Как, впрочем, и в тот день, когда увел меня из деревни.
– Рэнн, ты чего? – поправляя рубаху и стыдливо пряча ноги, спросила я. – И что это ночью было? Ты помнишь?
– А что было? – буркнул он, отворачиваясь и пряча глаза.
– Ну как? – я растерялась. – Ты же умер сначала, а ветер вдруг этот… и ты здоров, а я… смотри! – я опять подтянула подол вверх. – Смотри, какие стали! И раны тоже! Как и не было!
Рэнн вдохнул и стремительно поднялся:
– Я завтрак приготовлю.
Я тут же вскочила помочь – котелок найти, воды принести, но стоило мне ступить шаг, как подо мной начали прорастать травинки, щекоча кожу, поглаживая и подталкивая ступню. Не успела и моргнуть, как нога утонула в сочной мягкой травке. Испуганно посмотрев на спутника, я присела обратно и попробовала дотронуться до земли уже рукой – и вновь стебельки радостно потянулись к моей ладони, обвивая ее, заползая в рукав.