Степаненко высказался и немного успокоился. Его заместитель наверняка полностью разоружился, перевоспитался, и больше не будет лезть со своим либерализмом под видом сознательной дисциплины. И действительно, подполковник записал в свой блокнот все, что говорил начальник, слово в слово и больше не возвращался к этой сознательной дисциплине. Он лишь неуверенно посматривал на своего начальника и иногда кисло улыбался.
Степаненко встал, заложил руки за спину и стал расхаживать по небольшому кабинету на скользком дощатом полу. Он глубоко вбирал воздух в легкие и выпускал его с присвистом. Это значило, что он, что-то сейчас скажет очень важное и ценное.
- Так вот, значит, так. Нам предстоит...экзамен. Это очень серьезный экзамен, товарищ политрук! Мы этот экзамен должны выдержать с честью, понимаете? с честью и достоинством советского офицера, иначе каюк, понимаете? Вам знакомо слово "каюк"? Это значит хана, вот что это значит. Это значит, что мы с вами всю жизнь будем ходить: вы в звании подполковника, а я - майора. Сам генерал Смирнов будет принимать этот экзамен. Это вам не бабушкины сказки.
Перепелка старательно конспектировал речь командира, но тот говорил так быстро, что замполит сбился.
˗ Немного медленнее.
˗ Так я уже кончил, ˗произнес начальник школы и уставился на него в ожидании, что тот скажет. Молчание обеих длилось очень долго. В это время Степаненко так сильно, так упорно сверлил своего зама бесцветными глазами, что тот не выдержал и, наконец, спросил:
- Какой экзамен, товарищ начальник полковой школы?
- Строевой смотр нам предстоит выдержать, вот какой экзамен. Срочно составляйте план мероприятий под девизом: даешь стране боевую подготовку и строевую выучку! И мне на утверждение. Сегодня к пяти часам.
- Сколько страниц вы предполагаете в этом плане? - спросил Перепелка.
- Страниц двести пятьдесят!
- Так это же целый роман, товарищ майор. До пяти часов я могу накарябать всего пять страниц и то с ошибками.
- Соберите всех сержантов, дайте каждому по десять страниц и у вас уже сто страниц к вечеру будет на столе, а остальное накатаете сами, - сказал Степаненко. - И этот план мне на утверждение.
- Слушаюсь, товарищ майор! Разрешите приступить к выполнению ваших ценных указаний!
- Это не указание, это приказ. Это приказ Родины, это я не от себя, а от имени Родины приказываю.
- Так точно, товарищ майор, есть, товарищ майор!
После обеда, когда курсанты почивали целых девяносто минут, замполит собрал всех сержантов, в том числе и дежурных и заставил их составлять планы, в связи с проверкой, строевого смотра на десяти страницах. Такие планы должны были быть готовы к пяти часам.
- А можно крупным почерком? - спросил сержант Попов.
- Как это крупным?
- Так чтоб одно предложение на одну страницу.
- Попробуйте.
- Есть попробовать.
Сержанты почесали затылки, пошли на склад, где им выдали бумагу и карандаши и сели сочинять план мероприятий. У сержанта Сухэ вышло двенадцать предложений на двенадцати страницах. Сержант Артемьев писал мелким почерком, и весь план занял чуть больше одной страницы.
- Моя все мероприятия перечислила и вот что получилося. Двенадцать страниц выскочило из башка, - сказал Попов.
- А мордобитие ты записал? - хитро улыбаясь, спросил сержант Кошкин.
- Нет, моя это не писял. Счас допишу, еще пол странички прибавится. Вот спасибо друг, выручил.
В пять часов сержанты сдали план мероприятий на десяти страницах каждый, а сержант Попов на двенадцати.
Подполковник тоже писал крупным почерком и остановился на тридцатой странице.
Начальник школы пришел в восторг, еще не вникая в содержание планов.
- А почему цитат нет? - объясните мне, пожалуйста.
Замполит пожал плечами.
- Соберите мне всех сержантов немедленно!
Когда все собрались, сержант Артемьев доложил:
- Так, товарищ майор, у нас тут библиотеки нет, с цитатами напряженка. Надо чтобы и у нас классики были. Хотя бы два: Карл Марл и Ленин. Тогда на одной странице плана цитата из Карла Марла, а на другой из Ленина, а в конце - наши мысли.
- Я одобряю, а пока конспектируйте уставы, - сказал начальник. - Что касается книг наших гениев - я распоряжусь, и их немедленно доставят. Это наше общее упущение. Но учтите, их у нас не только два, а целых четыре.
- Каких четыре, товарищ майор?
- Вы забыли приобчить Энгельса и товарища Сталина.
- А, ну, мы их при...при...приобщим.
- Ладно, - сказал майор, - сокращаем план с десяти до восьми страниц, но эти восемь страниц должны быть у меня на столе завтра к восьми часам, передайте это всем. Вам ясно, товарищи сержанты?
- Служим Советскому союзу, товарищ майор!- хором сказали сержанты.
- Ну что - он с вас шкуру содрал? - спросил сержант Кошкин, от имени тех, кто не был приглашен на беседу к майору.