- А когда нас в баню свезут? - спросил сержант Шаталов.
- А что?
- Как что, у меня в потайных местах все время чешется.
- Хорошо, завтра у вас баня.
3
Нас временно поселили в прекрасное помещение, в виде микро казармы, а это была офицерская гостиница, оборудованная мебелью, хорошими кроватями в один этаж, тумбочками. Я оккупировал большой письменный стол, расположил в нем книги, письменные принадлежности.
Загородом нам отвели помещение в виде бункера под названием бомбоубежище. Уже пошли сигналы, данные о давлении, скорости ни направлении ветра на различных высотах.
- Да мы сами будем все делать, незачем нам присылать кого-то, а то пришлют хохла или еврея и начнут нас душить.
Таково было общее мнение.
"Неужели в армии может быть так хорошо, - думал я, строя грандиозные планы на будущее. - Да я здесь пройду весь материал за среднюю школу и как только кончится срок службы, поступлю в институт. А пока и здесь хорошо. Кормят гораздо лучше, чем в Крупках, в город можно выйти, а в выходной и парк посетить. Запустить зонд с прикрепленным прибором, определяющим давление, направление ветра на различных высотах, обработать эти данные и передать в штаб нескольких дивизий, на все это нужно потратить два, два с половиной часа. Остальное время используй, как хочешь. У нас больше нет этого придурковатого хохла Степаненко, который орет по всякому поводу и без повода. А сержанты ему подражают и, в общем, все орут как в пекле". Мы, конечно же, немного разболтались, как говорили в армии".
***
За городом, недалеко от КП полка, где я недавно служил, нам отвели бомбоубежище, завезли оборудование, и мы ежедневно собирали радиозонд, надували большой шар и выпускали в атмосферу. Я получал и обрабатывал сигналы. Свои сигналы мы сверяли с данными Белорусской обсерватории и если совпадали, рассылали их по зенитным полкам, передавали в дивизии Белорусского военного округа. То, что у нас не было командира в офицерской форме, никак не сказывалось на работе нашей маленькой метеостанции: то, что хотело командование, оно получало четко один раз в сутки. У нас была возможность покидать военный городок и выходить в город, особенно в выходные дни, но никто из нас не опаздывал.
Но я знал, что так продолжаться не может и не ошибся. Однажды, в десять утра к нам в жилое помещение вошел толстозадый с немного отвисшей толстой губой и глазами навыкате еврей Вазелевский или Узелевский.
- Кагал! - произнес он на своем языке. - Встать, иррна! Отныне я ваш командир пан Узилевский! Прошу любить жаловать. У вас тут полный шлемаз, а я шломиэль. Ах, ты вейз!
- Нам уже идти на метеостанцию, товарищ шлемаз. В 11 выпускаем зонд. Не волнуйтесь так. Вы должно быть, только что из Израиля. Там что - шлемаз, так шлемаз?
- Мои сослуживцы расхохотались.
- Азохен вей! Ты есть Славский неудачный курсант? ну я научу тебя родину любить. Ну -кось тумбочку открой, шо у тебе там хранится, есть там враждебная литература? О, полно. Это вместо уставов, да? Ну-ка посмотрим поближе. А, Шекспир, он еврей? Если еврей - прощаю.
- Могу сказать одно: он не дерьмо, - ответил я полный злости.
- А Бульзак? Американец. Наш враг. Но мы поступим так. Вернемся из задания и начнем составлять протокол.
- Меня посадят?
- Это будет решать КНВД.
- НКВД, товарищ шлемаз.
- Ты сказал НКВД? Так и запишем.
Он достал блокнот из потертой кожаной сумки, там уже первой стояла моя фамилия и туда в это строку что-то добавил.
- А теперь строиться.
- Зачем строиться? - спросил Шаталов. - До круга доедем трамваем, а там уж и строем, если прикажете.
-Я главный командир, а вы так себе ни два, ни полтора. Следовательно, мое слово последнее. Азохен вей! Я не выдержал и засмеялся.
- Что, у чому дело?
- Вы собираетесь научить нас еврейскому языку?
- Зайд гезунд! - До свидания! - сказал капитан и тут же опомнился. - Строиться! Ать-два, ать - два.
Мы все выстроились и попытались выйти из помещения строем, но строя не получилось. Капитан сплюнул себе на воротник и сказал какое-то ругательное слово на своем языке. Мы шли до трамвайной остановки строем, сели в трамвай.
- Запевай! - потребовал капитан Узилевский.- Он еще больше выкатывал глаза. Но никто запевать не стал. Шаталов набрался смелости, подошел к нему вплотную и что-то шепнул на ухо.
- А рази мы у тромбае?
- Да-да, у нем у самом.
- Ну, тады дело швах.
***
Наша землянка была закрыта на висячий замок. Ключник Бамбушкарь долго копался, пока открыл и входя в маленькое помещение зацепил за провод ногой, а провод оказался привязан к аппарату, - это был аппарат, который нами не использовался, кто-то его по ошибке доставил, - но он был коротковолновый, не выпускался и не продавался населению по той причине, что на коротких волнах можно было слушать вражьи голоса, такие как Немецкая волна, Радио Свобода, Голос Америки. Это был крепкий железный ящик, и падение с полки на пол не принесло и не могло принести ему никакого вреда. В нем разбирался только рядовой Беккер уроженец Львова.