- Ну, ребята, по коням! - предложил Гриша, поднимая свою кружку.
Нина пила глотками, как бы наслаждаясь и самой ей, по всей видимости, казалось, что это тонкий и опасный переход через шаткий мостик, за которым начинается другая, нормальная жизнь, а нищета остается в прошлом в виде кошмарного сна.
Это было написано у нее на лице, только она не знала об этом: она была слишком оживлена, чересчур добра и улыбчива, она смотрела на своего Гришу такими масляными глазами, что казалось: он скоро начнет лосниться, скользить, а скользя свалиться и- прямо в ее жаркие объятия под градом страстных поцелуев.
Не осуждайте ее моралисты, она не виновата, что тянется к кусочку сладкого пирога земных благ: такой ее создала природа, не спрашивая у нее согласия на это. Человек слаб, а женщина вдвойне слаба, - стоит ли ей тратить так много времени, чтоб закалить свою волю всевозможными, мыслимыми и немыслимыми лишениями, если в слабости ее сила?
Я тоже выпил первую стопку полностью, зная, что это дешевая плата за возлюбленную, которая была со мной рядом всего лишь полчаса тому, но так дешево я ее отдал лишь потому, что она сама этого захотела, с великой радостью, помноженную на слабую тревогу -что будет потом- окунулась в ожидавшую ее неизвестность.
Гриша уже хватал ее руку и тянул к своему сердцу, которое, по его словам, стало биться с этого времени совсем не так, как до прибытия на пляж. И даже не так, как во время заседания бюро горкома комсомола, когда речь идет об исключение молодого парня из комсомола за недозволенное инакомыслие. Особенно если молодой человек - сын очень влиятельных родителей.
Нина не отрывала руки, с интересом щупала в области сердца, хохотала, кивала головой, но, когда он предложил проверить, как бьется у нее сердце, вежливо отказывалась, оттягивала этот волнующий ее момент, дабы не захлебнуться от непредсказуемого действия счастья на неустойчивую психику слабого женского существа.
- Неужели вы так, с первого раза? - спрашивала Нина. - Вам, мужчинам нельзя верить.
- Мне нельзя верить? Да сам секретарь горкома партии мне верит на слово. Если я скажу: Евлампий Евлампиевич, у нас на тракторном заводе плохо с наглядной агитацией, так он тут же проверку туда посылает. Ниночка, лапочка, ты в этом сама убедишься. Я даже могу включить тебя в состав комиссии по проверке тракторного завода. Только нужно твое согласие.
- Я подумаю и завтра позвоню, - щебетала Нина, желая получить его номер телефона.
- Пойдем, поплаваем, - предложил Гриша, протягивая Нине руку.
Нина вскочила, как маленькая девочка на дорогую игрушку и подобно собачке побежала за новым кавалером, а когда догнала его, схватила под руку, как на городском тротуаре во время вечерней прогулки.
Они кувыркались в воде, как дети; он уже падал в ее раскрытые объятия, прилипал губами к ее роскошной груди, застывая на какое-то мгновение, а она замирала в блаженстве, как наркоманка, и уже не обращала ни на кого, и ни на что внимания. Она уже забыла, что на озере немало отдыхающих, и они с любопытством и интересом наблюдают за ними.
Я сделал движение, чтобы подняться, а Юра сказал:
- Давайте не будем им мешать любоваться друг другом, они, как маленькие дети, поиграют и разойдутся. Где вы откопали такую куколку? Ну, просто прелесть. Я вам немного завидую.
- Теперь можете завидовать своему другу, - сказал я.
- А, с ним мы разберемся. Вы-то комсомолец?
- А как же, - ответил я.
- Тогда вам комсомольское поручение. От имени горкома комсомола. Поезжайте на улицу Осипенко, 35, найдете дежурного и передайте, что третий секретарь горкома комсомола, Юра Дрымбалкин, будет завтра в воинской части, номер 47751 проверять состояние комсомольского учета и идейного воспитания молодежи и потому на работе будет отсутствовать.
- Так это же часть, в которой я служу, - удивился я.
- Вот-вот, именно, к вам я и направляюсь. Я хочу выяснить, почему солдат, ну, скажем вы, весь день на озере валяетесь, в то время, как англо-американские самолеты в любое время могут пересечь государственную границу в районе Бреста и нанести атомный удар по Минску? Вы должны, милый мой, давать данные зенитчикам, стоящим на страже священных рубежей нашей социалистической Родины, а вы что делаете? вы, понимаешь, в болоте лирики валяетесь. Не по - комсомольский это.
- А у вас при горкоме должность денщика предусмотрена?
- Нет, что вы.
- Тогда сами прокатитесь, а я пойду, позвоню своему товарищу и скоро вернусь. Скажите им, что я скоро вернусь.
Я оделся, нахлобучил пилотку, задом наперед, и пошел в обход горки Тучинка по направлению к остановке городского транспорта.
часть третья
1
Я, как впечатлительный юноша, перед глазами которого блеснула и тут же потухла яркая искорка счастья, не сумел справиться с нахлынувшим на меня чувством обиды и сознания безысходности. Как только я оставил победно улыбающегося комсомольского работника Дрымбалкина и поспешно стал убегать к автобусной остановке, слезы градом полились у меня из глаз. Я тут же проявил еще одну слабость: повернулся и помахал рукой своей Афродите так коварно предавшей меня только что. Этот жест означал прощание с Ниной, он был тяжелее, чем прощание с жизнью. Но Нина даже не заметила, она находилась в биополе теперь уже нового кавалера в виде крохотного куска металла прилипшего к магниту. Я все еще любил и уже ненавидел ее одновременно. Я вспомнил, что в какой-то книге читал, что если мужчина сильно любит женщину, он должен прощать ей все, даже если он застанет свою возлюбленную в постели с другим мужчиной. И еще я вспомнил. За несколько лет до призыва в армию, отец как-то сказал, что ему приснился сон. Не то женщина, не то мужчина с неясным очертанием лица и фигуры, окруженная оболочкой, какая бывает вокруг луны, спросила его: когда ты хочешь грызть кости, в молодости или на старости? Это философское изречение имело глубокий смысл. Грызть кости - это бедствовать, терпеть неудачи, переносить болезни и нищету, быть изгоем общества, не достичь ни одной цели, страдать, как страдал Иисус Христос, распятый на кресте.