- Романтик ты, неисправимый романтик, - сказал Шаталов. - Знай: все женщины одинаковы и то, что у них там, устроено одинаково. А красота лишь временное явление. Лет через десять ты свою Нину просто не узнаешь. А жениться на такой красивой очень опасно: она будет изменять тебе на каждом шагу. Кстати, твоя Нина та, что-ушла с другим у тебя на глазах?
- Так оно и получилось. Подсели к нам на пляже два жлоба, это комсомольские работники, у них надувные матрацы, коньяк, закуска, черная икра, модные купальники, а я в солдатских черных трусах до колен, ну и... Нина, у нее зрачки расширились, улыбка до ушей. Потом ушла купаться с одним, плавала на одном матрасе, он брал ее руку и прижимал к своему сердцу...
- А дальше?
- Я убежал, не знаю, что было дальше.
- Чудак ты, - сказал Шаталов. - Постарайся заснуть, завтра тебе полегчает. Не надо чтоб тебя видел командир...с таким страдальческим выражением лица.
После нескольких недель, когда я пришел в себя, у меня появилась решимость учиться, а значит больше читать, и следующий свой выходной я отправился в читальный зал городской публичной библиотеки Минска. Меня встретили радушно, выдали читательский билет, я один был в солдатской форме, мог завести знакомство с девушкой, но я знакомства уже не искал, я познакомился с парнем, он был чуть старше меня, решил мне много задач по физике и по математике. И мы даже потом переписывались.
2
Сержант Ефремов заступил на дежурство по станции слежения за воздушными целями в двенадцать ночи. Станция слежения располагалась на значительном расстоянии от черты города. Отличник боевой и политической подготовки Ефремов дослуживал последний год и собирался к себе на Родину. На дежурстве можно было сутками спать, никаких враждебных целей на табло не появлялось, а если и появлялись, то только советские самолеты, осуществляющие тренировочные полеты. Но закрывать глаза, терять бдительность строго запрещалось. Глаз дежурного должен быть прикован к экрану, на котором любая воздушная цель в виде маленького паучка без лапок начинает ползти по экрану, разбитому на квадраты. Немедленно передать координаты этого квадрата по телефону на КП дивизии ПВО - священный долг дежурного по станции. Спите, города спокойно: система противовоздушной обороны страны работает слаженно и четко. На любой высоте вражеский разведывательный самолет будет обнаружен и обезврежен.
Первые два часа для сержанта прошли нормально и довольно быстро. Никто ночного неба не тревожил. Даже птицы и те спали, хотя птичий полет не попадал в поле зрения радаров, поскольку птицы летают на низких высотах.
Где-то после трех ночи у сержанта стали слипаться глаза, и он готов был погрузиться в глубокий и сладкий сон, сидя в кресле, но чувство долга перед Родиной было так велико, что никакая сила не смогла бы ослабить его бдительность. Он полностью выкурил, положенную ему порцию махорки, практически не переставая выпускать дым изо рта. Он попытался, было, хоть немного размяться, уже поднялся с кресла, но, не отрывая глаз от экрана, как, вдруг, со стороны запада, севернее Бреста, появились два пучка на высоте около восьми тысяч метров. Они нагло начали ползти в сторону города Минска. У сержанта тяга ко сну пропала. Он схватил карандаш в правую руку и стал чертить линию на миллиметровой бумаге, другой рукой схватился за телефонную трубку и начал передавать данные на командный пункт дивизии.
Перепуганный майор стал искать командира дивизии, но оказалось, что его нет дома: он накануне уехал на дачу и будет только в понедельник утром.
В штабе Белорусского военного округа тоже переполошились, не зная, что делать: давать или не давать залпы из всех орудий по неопознанным самолетам? поднимать или не поднимать истребителей перехватчиков в воздух? А вдруг ошибка? а вдруг этот сержант что-то напутал? Кто будет отвечать? Тот, кто давал команду открывать огонь. Надо доложить командующему. Пусть он принимает решение, на то он и командующий. Но командующий в это время видел сны. Ему снилось наводнение, мутная вода, в которой он плавал на какой-то доске или даже на бревне и кричал: тону, спасите!
Дежуривший по штабу БВО майор Амосов принял на себя совсем непопулярное решение и стал звонить на квартиру командующего. На тревожные и непрерывные звонки первой откликнулась жена командующего Глафира Константиновна:
- Какого черта трезвоните среди ночи? Делать вам нечего? - выговаривала она сонным голосом в трубку.
- Это говорит майор Амосов. Срочно будите Первого! Неопознанные цели, а это, возможно американские самолеты приближаются к городу. Как раз сейчас пролетают над нами. Именем Родины. Будите Первого, все ждут его указаний. Дорога каждая секунда... это говорит майор Амосов, обнаружены неопознанные цели.
- Сколько их?
- Две.
− Поймайте их, что ж вы?
- Я жду Первого. Срочно! Именем Родины!
- Чичас, одну минуту, пойду будить, что делать? - Она подошла к кровати, нежно погладила мужа по щеке, и как можно нежно сказал на ухо: - Встань, Юрка, возьми трубку, там какие-то мериканские самолеты суются к нам, шоб им лихо было.
Генерал тут же вскочил на обе ноги, как был в кальсонах, еще не до конца понимая, что от него хотят.