- Что там случилось?
- Самолеты летят, Юра, на нас летят, понимаешь?
- Что?! Самолеты? надо говорить: боевая тревога, сколько раз тебя учить, бестолочь несусветная!
Трясущимися руками он схватил трубку и, не выслушав дежурного, сказал:
- Еду! Сейчас буду! - и бросил трубку. Как был в кальсонах, сунул ноги в туфли и, не связав шнурки, схватил в прихожей китель, спустился вниз. Тут его уже ждала машина. Он вскочил, как сумасшедший, в открытую дверь, машина дико заревела, и умчалась в штаб армии Белорусского военного округа.
Только сейчас генерал понял, что не успел надеть брюки и думал, как ему предстать перед подчиненными в кальсонах. Когда подъехали к штабу, Смирнов сказал водителю:
- Снимай брюки, потом поезжай ко мне домой, возьми мои генеральские, а я твои брюки одену, - не в кальсонах же мне туда являться. Сверни, положи их в пакет и передашь через дежурного. Ну, давай, некогда!
- Боюсь, вы в них не влезете, - сказал водитель, оставаясь в трусах. Но генерал схватил, попытался надеть, но действительно ничего не получилось.
- А была, не была, пусть смотрят на китель и на погоны, нечего мотню разглядывать, - сказал генерал, поднимаясь наверх.
На командный пункт стали прибывать и другие генералы и полковники. Смирнов уже стал вести карандашом по карте.
- Доложите сложившуюся ситуацию! - приказал он дежурному Амосову.
- А чего докладывать? Американские самолеты пролетели над всей территорией Белоруссии, покружились над нашим городом Минском, а сейчас находятся над территорией Прибалтики, - сказал Амосов со слезами на глазах.
- Почему не открывали огонь?! Почему? почему−у?!
- Одна зенитная батарея выпустила два снаряда. Но снаряды даже до хвоста не долетели, товарищ командующий, - сказал Амосов.
- Передайте командующему Прибалтийским военным округом маршалу Иванкевичу сигнал тревоги по спец связи.
- Слушаюсь, товарищ командующий.
Пока майор Амосов крутил ручку аппарата, американские самолеты уже были над Балтийским морем, держа курс в направлении Атлантического океана.
- Все, пока все свободны. Через три часа совещание в актовом зале, - сказал командующий, доставая записную книжку из ящика стола.
- Что делать, надо докладывать в генеральный штаб либо министру обороны маршалу Булганину. Но еще только пять часов утра. Все спят. Министру звонить нельзя. Это еще не начало войны, - говорил он вслух самому себе, когда все ушли.
У него, как у командующего, было несколько аппаратов прямой связи: аппарат с ЦК ВКП(б), аппарат с Советом министров СССР, аппарат с министерством обороны и аппарат с первым секретарем ЦК Белоруссии. Смирнов снял самую близкую ему, но самую страшную трубку, при помощи которой он часто соединялся с министерством Обороны СССР. Было шесть часов утра, когда он доложил, а уже в восемь утра ему позвонил министр обороны страны. Это был Булганин.
- Почему пропустил два американских самолета, такой -сякой?
- Мы все меры приняли, товарищ маршал, даже произвели два выстрела, но, к сожалению, безрезультатно.
- Грош цена твоим выстрелам и тебе тоже, - сурово сказал министр. - Мне сейчас докладывать в ЦК, возможно, самому товарищу Маленкову. Какое решение он примет, я не знаю. Скорее всего, нам с тобой придется сухари сушить. Все. - И повесил трубку. Смирнов долго не выпускал трубку, сжимая ее в правой руке, будто она могла сказать еще что-то. Водитель занес генеральские брюки, отглаженные, вычищенные с широкими красными лампасами.
- Положи на стол, - сказал он водителю, - и можешь быть свободен.
- Глафира Константиновна просила...
- Сейчас не до этого, уходи! - вытянул руку генерал и показал пальцем на дверь.
3
В девять часов из министерства обороны СССР ему сообщили, что в среду из Москвы приезжает инспекторская комиссия в составе сорока пяти человек, которую будет возглавлять известный маршал Георгий Жуков.
- Ну, все, хана мне. Знаю я этого Жукова. Это настоящий ястреб, - произнес Смирнов и схватил брюки. В дверях снова показался майор Амосов.
- Товарищ командующий, жена просит взять трубку.
- Скажи: занят. И... не зови меня командующим, ибо я уже таким не являюсь. Позови Солодовникова и Лунева.
- Слушаюсь, товарищ командующий! - отчеканил Амосов. Майор Амосов был очень спокойный, уравновешенный и умный офицер. Своим олимпийским спокойствием и уверенностью он прекрасно воздействовал на собеседника, как бы передавая ему частицу своего спокойствия и уверенности. Генерал Смирнов любил его и уже собирался повысить в должности майора, но все так неожиданно переменилось, все так перемешалось, если не сказать стало с ног на голову.
Когда вошли два генерала, командующий уже был в полной форме, брюках и кителе, а также в фуражке.
- Садитесь товарищи. Плохи наши дела. Через два дня, в среду нас снова проверяют. Около пятидесяти человек из Москвы к нам приезжают. Надо встретить в аэропорту, разместить, поставить на довольствие, подготовить подразделения для проверки, посмотреть еще раз планы военно-политической подготовки в наших частях. Главное внимание уделить проведению политзанятий и проведению политинформации, и, разумеется, изучению гениальных трудов Ленина и Сталина по вопросам военного искусства.
- А кто возглавляет инспекторскую проверку? Жуков? - не без тревоги спросил Солодовников.
- Маршал Жуков.
- Ого! Это не маршал, это волк, - сказал генерал Лунев. - Я думаю, Юрий Петрович, что нам, не откладывая это дело в долгий ящик, надо немедленно приступить к собственному смотру готовности войск к отражению внезапного нападения противника. Начать эту работу сразу же, до прихода московских товарищей.