Я позвонил ей только в пятницу поздно вечером. Прошла почти целая неделя. Лиля вначале злилась, а потом стала корить себя за легкомыслие в связи с этой запиской и номером телефона, которую солдат то ли потерял, то ли выбросил, не разобравшись, что в ней написано.
- Здравствуйте, - сказали я в трубку бодрым голосом. - Позовите, пожалуйста, Лилю.
- Я у телефона, кто это? - спросила Лиля.
- Это тот солдат, которому вы оставили записку в библиотеке и свой номер телефона.
- Ну и что?
- Как что? Раз у меня ваш телефон, я и звоню вам. Вы сами написали, чтоб я позвонил, - сказал я.
- Ах, да, совершенно верно. У меня тогда было такое хорошее настроение, мне казалось, что я влюблена во все человечество и в вас немножко тоже.
- Я рад слышать это. Я хотел бы увидеться с вами.
- Как-нибудь в другой раз. А вас-то как зовут?
- Виктором.
- Где вы служите? В какой части?
- Я не могу вам сказать это. Я принимал присягу, клялся хранить военную тайну.
- Что ж, вы, пожалуй, правы. Стихи давно пишете?
- Я их вовсе не пишу. Я тут пьесу написал, могу показать.
- А то, что было на столе?
- Это чисто случайно. Эти стихи как бы сами легли на бумагу, - сказал я.
- Подарите мне их, или дайте переписать.
- Хорошо, согласен. Только, как это сделать?
- Очень просто. Позвоните в воскресение утром с десяти до двенадцати, и мы договоримся. Всего доброго.
- Скажите мне "до свиданья", - послышалось в трубке. Лиля, немного подумав, выдавила из себя:
- До свиданья.
"Ну вот, позвонил он, этот негодник. Я ему и в воскресение откажу, пусть помучается немного, может, сочинит что-нибудь в мою честь. Данте тоже много страдал. От неразделенной любви. И чем сильнее страдал, тем лучше сочинял. Интересная зависимость: чем больше страданий, тем чище душа, а человек мудрее".
6
В воскресение в три часа дня она ждала меня у входа в парк Челюскинцев с черной сумкой под левым плечом, как знаком, что это она, та самая девушка, которая оставила записку в читальном зале городской библиотеки. Она решила отказать ему в свиданье в этот раз, но не смогла сдержать, данного самой себе обещания: часто совершенно обычное явление, становятся романтическими и необычными в нашем воображении. А Лиля, как филолог, начитавшаяся романов, была девушкой с развитым воображением. Ей нетрудно было заморочить голову, но это мог сделать другой человек, не такой как Я со слишком открытой и обнаженной душой и еще более наивным сердцем.
- Я боюсь, что не узнаю вас, - сказал я тогда по телефону. - В читальном зале, за нашим столом сидели еще люди, а среди них были и девушки, а вас, сидевшую рядом, я не разглядел. Будет обидно, если мы разминемся.
- Не волнуйтесь, - потеплел голос Лили, - я вас немного разглядывала и запомнила, поскольку солдат, сидящий в библиотеке редкое явление. Если вы растеряетесь - я сама подойду. Не отходите от входа в парк. Там арка, вот под аркой и стойте. А если хотите, сверните в рулон газетный лист и держите его в правой руке. Я подойду.
Но никакого сбоя в первой встрече не произошло: у входа в парк они оба шли на встречу друг другу. Лиля, как только увидела молодого солдатика, замедлившего шаги перед входом в парк, сама двинулась с места.
- Ну, вот, не потерялись мы. Здравствуй, солдатик! - сказала она улыбаясь. - Я издалека заметила тебя и поняла: идет мой солдатик. Не жарко ли в кирзовых сапогах? Они тебе, кажись, немного велики. Пойдемте, прогуляемся вокруг клумбы, я здесь давно не была. И времени у меня не так много. Через час я должна позвонить подруге, и она мне назначит наверняка свиданье.
Я смотрел на нее восторженными открытыми глазами и старался идти на некотором расстоянии от нее.
- Не сторонись меня, я ведь не кусаюсь, - казала Лиля. - Или вам, солдатам, запрещают идти рядом с девушкой, держа ее, скажем за руку?
- Я хочу смотреть вас, а когда совсем рядом, ничего не увидишь, - смущаясь, произнес я. - Я должен подтвердить тот образ, который зародился в моем сознании за это время.
- Чудак. Ну и как? Нравлюсь я тебе?
- Вы...вы просто прекрасны. Как вы можете не нравиться? Рядом с вами я стыжусь своих кирзовых сапог, пилотки и...
- Чего?
- Сам не знаю чего.
- Стихи давно сочиняешь? Девушкам не посвящаешь случайно?
- Бывает.
- Сочини мне что-нибудь. Мне стихов никто не посвящал. То, что я прочла в библиотеке, понравилось. У тебя, видимо талант.
- Я еще пьесу написал и послал в союз писателей.
- Как называется?
- "Новая эпоха".
- Почитаешь?
- Обязательно.
- Ну, я не поэт.
- Но стихи у тебя... мне нравится, во всяком случае, то, что было на столе в библиотеке. Ты принес мне их?