Лаура недоверчиво изогнула бровь.
- Ты что, о Сервелии? Он сломал тебе нос.
- Он переломал мне все рёбра, - возразила я, - но потом дал своей крови.
- Ага, конечно. Да этого не может быть! – отмахнулась девушка. – Чтобы вампир поделился со смертной своей кровью… Бред.
- И тем не менее, на мне ни царапины. Ты помогала мне с перевязками, думаешь, раны излечились бы за один день?
- Ладно, это убедительно, - нехотя согласилась девушка.
Она достала из кармана платок и протянула его мне. Моя кровь пропитала ткань почти тут же, но, по крайней мере, я перестала пачкать ею мраморный пол.
-Но всё равно, уму непостижимо. С тобой явно что-то не так. Или с ним.
- Я его так раздражаю, что он уже много раз готов был меня прикончить, но почему-то не может. Теперь вот выгнал, вместо того чтобы голову мне оторвать.
- Его мотивы – величайшая загадка, особенно учитывая его предыдущих служанок, - покачала головой Лаура. - Так… и что ты делать будешь?
- Поброжу пару часов по Гнезду, а потом ужин ему занесу.
- Серьёзно? Добровольное возвращение к самому опасному и неуравновешенному из вампиров? Смело. Хотя, скорее, глупо.
- Ты вообще меня слушала?
- Слушала. Я просто тебе, как бы сказать, не совсем верю.
- Да пойми, Лаура, прислуживать именно Марлоу – абсолютно безопасно для меня. По какой-то причине он не даст мне умереть. Вполне может избить или покалечить, но потом всё равно излечит. Кстати, можно мне немного еды?
Жуя куриную ножку, я поняла, что, похоже, моя жизнь налаживается. Я была уверена в том, чего мне ждать от «господина», и поэтому могла сколько угодно мстить ему за маму с папой, не опасаясь за свою жизнь. Плюс, я настолько не нравлюсь Марлоу, что, полагаю, он попросту не позволит мне превратиться в вампира. От осознания того факта, что на мне ещё рано ставить крест, у меня значительно поднялось настроение. Снова захотелось жить и бороться.
На самом краю сознания тревожно звенела робкая мысль. В последнее время я всё меньше вспоминаю о произошедших со мной и моей семьёй ужасах, и всё больше нахожу во всём этом азарт и интерес. Как будто я – это не я вовсе, а совершенно другой человек. Тот, кто находит прелесть в жестокости и смеется над болью.
Быть может, на меня так пагубно влияет окружение. Но так ведь не может продолжаться, мне необходимо бежать из этого кошмара. Я обязательно выберусь отсюда. Вернусь домой, похороню родителей как положено.
Но прежде – я убью Марлоу. Или заставлю пожалеть о том, что он бессмертен.
Глава 4: Серебро
Мои попытки войти в комнату не увенчались успехом, а объявление «Ужин готов!» было полностью проигнорировано. Я и новая тележка с едой ещё некоторое время постояли под дверью, прислушиваясь к происходящему внутри.
Судя по звукам, внутри не происходило ничего.
Нос всё ещё болел, да и дышать через него было довольно проблематично. Квалифицированную медицинскую помощь здесь мне оказать было некому, и единственной возможностью подлечиться была вампирская кровь.
Но Марлоу упорствовал, не желая впускать меня. Впрочем, я всё равно не стала бы просить этого ублюдка о такой услуге. Да о любой услуге! Единственное, что приходило в голову, это возможность взбесить его до такой степени, что вампир вновь изобьёт меня до полусмерти, а потом сам же и вылечит. Хотя такой поворот событий подразумевал жуткую боль, он всё равно казался мне единственным выходом. Ни за что не стану унижаться перед Марлоу, никогда.
Сначала я думала было прыгнуть с крыши или биться головой о стену, пока мозги не вытекут, но что, если Марлоу не может именно убить меня своими руками, а наблюдать за моим самоубийством вполне способен?
Узнать бы, что он скрывает.
Я снова одёрнула себя. Мысли о том, чтобы самой себя калечить, была невероятной для меня. По крайней мере, ещё недавно она была таковой…
Плюнув, я оставила тележку под дверью и побрела к лестнице. Как же мне вылечить мой несчастный нос? Кого из вампиров Гнезда, кроме Марлоу, я знаю?
Ах, да.
Я поднялась на третий этаж и уверенно постучалась к Сильвии. Ответа не последовало, так что я приняла это за приглашение и открыла дверь.
Вампирша сидела у камина, задумчиво глядя на пламя. Моего присутствия она упорно не замечала, даже когда моё вежливое покашливание перешло в надрывный кашель. Попытка привлечь к себе внимание человеческим способом не сработала.