Я закрыла глаза, тихо поскуливая от боли и страха, надеясь лишь потерять сознание до того, как Марлоу меня изнасилует.
Из груди вырвался громкий вскрик, когда он вошёл в меня. Казалось, что внутри всё разорвалось на клочки. Движения Марлоу были резкими, напористыми, быстрыми, болезненными. Всё, что я могла чувствовать, - это отвращение и унижение. Я ненавидела его всем сердцем, но сейчас я презирала и себя саму, такую беспомощную, жалкую, раздавленную.
Слёзы катились по моим щекам, сливаясь с дорожками крови. К горлу подступала тошнота. Веки были слишком тяжёлыми, да я и не желала видеть лицо ублюдка. Я пыталась сдерживать крики, чтобы не доставлять ему удовольствие моими мучениями, но всё же порой у меня вырывались всхлипывания и болезненные стоны. Они были толчком для ещё более яростных и порывистых движений Марлоу.
Этот кошмар продолжался целую вечность, пока я не почувствовала, как его семя разлилось внутри меня. От этого ощущения мне захотелось немедленно умереть. Я уже была на пороге потери сознания, но Марлоу приложил к моим губам влажную ладонь, заставляя пить его кровь. Глотательный рефлекс, черт бы его побрал, сработал.
Очень медленно, но сознание стало проясняться, а тело регенерировать. Я всё ещё была обездвижена, и, пользуясь этим, Марлоу пронзил мою шею клыками и принялся утолять свою жажду.
Спустя долгое время я смогла, наконец, открыть глаза и пошевелить рукой. Вампира рядом видно не было. Похоже, я всё же выпала из настоящего на некоторое время.
Свежие воспоминания наполнили сознание, и я испытала такое сильное отвращение, что меня вырвало прямо на постель. Всё тело била мелкая дрожь, на глаза наворачивались слёзы. Я сползла с кровати, добралась до дальнего тёмного угла и обхватила колени руками, тихо рыдая и качаясь взад-вперёд.
Я мысленно переживала всё заново, снова и снова, не в силах отогнать от себя яркие образы. Резкий стук двери и звук знакомых шагов подняли во мне новую волну паники. Неужели опять?.. Только не это, нет, пожалуйста, только не снова…
- Эй, человечинка! – позвал Марлоу, не обнаружив меня на кровати. Он говорил совершенно обычным, будничным тоном, словно ничего не произошло. – О, какая мерзость. Ах, вот ты где.
Страх смешал мысли в кучу, но все они были направлены на циркулярную пилу, которую он держал в руке. «Он хочет меня расчленить!» - прошептала я себе под нос, наблюдая за его приближением, а чувство самосохранения истошно завопило в безнадёжной попытке найти выход.
Марлоу так и не дошёл до моего угла – он сел за обеденный стол. Смахнув рукой тарелки и столовые приборы на пол, он водрузил на их место пилу и принялся закатывать рукав.
Серебряный нож оставил глубокий порез на его предплечье, и в моем отравленном ужасом мозгу появилось едва ощутимое чувство удовлетворения. Но что он собирается делать?
Марлоу положил повреждённую конечность на стол, включил пилу и поднёс её к локтю. Она с характерным звуком разрывала плоть, орошая всё вокруг кровавой моросью. Вампир отпиливал себе руку со спокойным и невозмутимым видом.
Господи, зачем он это делает? Определённо, он безумен и неуправляем, но неужели до такой степени, что от скуки решил себя искалечить?! Впрочем, я не имела ничего против. Лучше бы он и вовсе убил себя.
- Проще вырастить новую, - пояснил он в ответ на мой шокированный вид. – А шрамы от серебра остаются навсегда.
Я сглотнула нервный комок. В моём углу было тепло и уютно, но всё же слишком близко к нему. Ему было достаточно сделать несколько шагов, чтобы добраться до меня, и тогда он снова будет делать со мной всё, что захочет…
- Вот и отлично, - заключил он, закончив операцию, и бросил отрезанную руку к моим ногам. Я инстинктивно отстранилась, еще сильнее вжимаясь спиной в угол. – Приберись здесь и приведи себя в порядок. И больше никогда, - добавил он, поднимаясь из-за стола, - повторяю, никогда не смей мне перечить.
И он вышел, на прощание громко хлопнув дверью.
Глава 5: Спасение?
Я на автопилоте водила тряпкой по полу, вытирая кровь. В голове было пусто. Никаких мыслей или воспоминаний, просто вакуум. Так было проще. Так было легче.
Постельное белье и порванную одежду я предпочла сжечь. Как будто вместе с ними сгорит моя боль. Ха! Как наивно. Я сидела на полу перед камином, наблюдая за всполохами пламени, ощущая запах горящей ткани, и вертела в руках отрезанную конечность. Она казалась игрушечной, будто бы купленной в лавке розыгрышей.