Солнце ещё не взошло. Монстр слишком рано уполз в подвал. А мы слишком рано начали действовать. Если бы подождали всего пятнадцать минут, то, может быть, смогли бы сбежать вместе с Вилсоном. Но спасся один я. Доски были разрублены и из окна на пол упали первые лучи восходящего солнца. Вурдалак мгновенно исчез в подвале, утягивая за собой тело моего старшего брата. А я трусливо сбежал. Мог бы я спасти Вилсона? Этот вопрос я задаю себя до сих пор.
Меня приютили в монастыре — только там простолюдин мог получить образование. Я усердно перечитал все монастырские книги, в которых могло содержать хоть что-то об ужасном вурдалаке и способе убить его. Собирал по крупицам информацию, а потом, поняв, что узнал из книг всё, что можно, начал ездить по миру в поисках следов чудовища. Так я встретил Грэга Тилли. По всем признакам его жену убил то же монстр, что и мою семью. Были ещё случаи, но я успевал слишком поздно. Вурдалак всегда был на шаг впереди. А вот этот случай — с Селестой — шанс поймать чудовище.
Отец Брауниг замолчал. Мне стало невыносимо жаль его. Вампир хоть и не убил Донсона, но разрушил всю его жизнь.
Я накрыла его руку своей ладонью. Брауниг повернул ко мне голову.
— Мы одолеем его, — произнесла я, пытаясь вложить в голос хоть немного уверенности.
Спала плохо, ворочалась с бока на бок и виной тому был даже не храп здравника, а моё видение. А виделся мне тот, чей портрет я изобразила. Рисунок лежал недалеко от меня на столике. Всего лишь рисунок. Я в охраняемом замке, рядом находятся учитель и отец Брауниг, которые знают, как сладить с монстром. Но мне всё равно было жутко.
Решив всё-таки избавится от портрета «Дракулы», встала и подошла к столику. Несмотря на кромешную тьму, портрет светился, будто фосфорный. Я протянула к нему руку и застыла в немом ужасе, кровавые глаза смотрели прямо на меня, рот оскалился, обнажив клыки, откуда-то снизу к моему горлу потянулась когтистая лапа. Я что есть силы закричала. Закричала и проснулась.
В небольшое окно пробивались лучи солнца, я лежала на своей кровати, а портрет неподвижно покоился на столе, как и положено рисунку. Но крик не утих. Я не сразу осознала, что кричит кто-то другой. Тилли и Брауниг резко вскочили на ноги и побежали на душераздирающий вопль. Я не могла последовать за ними. Надо было привести себя в порядок, чтобы ничем не выдать мой пол.
Когда я наконец оделась, то следуя за вереницей слуг, поднялась к опочивальне Селесты. Там пребывали все мои знакомые. Даже сам старый маркиз.
Как я поняла по обрывкам фраз кричала служанка. Пустые доспехи были завалены на бок. Борзая Гойро безостановочно лаяла. Селеста лежала на кровати без сознания, а на её шее появились свежие следы.
— Срочно, надо перелить ей кровь! — Услышала я голос Донсона Браунига.
— Возьми мою, хоть всю до капли только спаси её, — услышала я взволнованного Эгберта.
— Лучше если донором будет кровный родственник, — вставила я.
Чужая кровь может отторгнуться если организм воспримет её как инородное тело. Я это знала, они — нет.
— Я готов, — прорезался голос Натаниэля Кристана.
— Пошли, мы тут пока не нужны, — проговорил Грэг Тилли, выводя меня от опочивальни подальше. — Донсон нередко проделывал подобное, справится без нас.
— Что случилось? — Подняла я глаза на учителя, когда мы остались одни в глухом коридоре.
— Горничная прибежала на шум и увидела лежащую навзничь на кровати Селесту. Подумала, что госпожу убили и закричала.
— Кто это сделал? — Спросила я, хотя уже знала ответ.
— След укуса на шее, жертва иссушена. Это вурдалак.
Во мне всё похолодело. Раз монстр так легко пробирается в замок, значит все мы в опасности. В этот момент я ощутила благодарность маркизу за то, что поселил нас втроём.
— Значит его пригласили, — заключила я.
— Замок большой, слуги соблюдают правила приличия. И это, своего рода и их дом, они живут в замке. А может кто и из господ пригласил.
— Надеюсь Селеста поправится, — вздохнула я, на душе было тревожно и тоскливо от мысли что она может больше не очнуться.
— Бог не без милости.
Прошло около четырёх часов, когда слуга сообщил, что отец Брауниг зовёт нас — Тилли с учеником — к себе, и просит, чтобы мы непременно захватили тонизирующие травы.
Пустые доспехи перед входом в комнату Селесты были убраны, а вместо них дежурили двое стражников.
Я прошла вслед за здравником и тихонько прикрыла за собой дубовую дверь. Хоть румянца на щеках Селесты не было, но выглядела она гораздо лучше, чем четыре часа назад. Как и вчера она также лежала на кровати, но теперь больше походила на сильно уставшую и отдыхающую девушку, чем на того, кто был на грани жизни и смерти. Рядом с ней на стуле сидел отец Брауниг. В воздухе витал едва уловимый аромат лимона и лаванды.