Я опустила глаза.
— Он сам узнал, — пролепетала я, чувствуя, как покрываюсь краской.
С минуту мы молча стоя друг напротив друга. Наконец Эгберт прервал тишину.
— И как твоё имя? Или мне продолжать звать тебя Тод?
— Алина, — пролепетала я.
— Алина… И куда ты сейчас направляешься, Алина?
— К его сиятельству Бертраму Оли… — Тьфу, совсем забыла титул маркиза.
— Бертраму Олиньи Клоре де Виена, — Помог Эгберт. — И что мой названный отец от тебя хочет?
— Полагаю ничего хорошего, — вздохнула я.
Юноша тоже вздохнул. Потом по-хозяйски схватил меня за руку и потащил в Большой зал, где меня ждал маркиз. Вернее, попытался потащить, потому что я сопротивлялась.
— Я зайду с тобой, тебе понадобится заступник, — пояснил Эгберт. — Названый отец терпеть не может, когда его водят за нос. Если я вступлюсь за тебя, он смягчится.
— От души благодарю, господин Эгберт, но будет лучше, если я зайду одна. Прошу вас, — взмолилась я.
Юноша нехотя кивнул и выпустил мою руку.
— Как знаешь.
— Спасибо.
Я нерешительно пошла дальше одна, уже сожалея о том, что отказалась от защиты Эгберта. Но если я права в своей догадке и Натаниэль просил у отца позволения взять меня в жёны, присутствие Эгберта всё бы только усугубило.
Стражники возле двери в Большой зал, которые всё это время строили из себя постаменты ожили при виде меня и с нескрываемым любопытством завертелись, пытаясь лучше рассмотреть.
Камыш под ногами большой залы был свежий. Маркиз восседал на стуле-троне один, если не считать песочного грейхаунда. Смотрел зло, исподлобья. Обвисшие щёки маркиза стали казаться ещё заметнее.
— Здравия ваше сиятельство, — я низко присела.
— Надела платье, — хмыкнул маркиз. — Ты знаешь, что в Виене это преступление выдавать себя за того, кем не являешься. А ещё преступлением является прелюбодеяние.
Я сглотнула. Мне становилась не по себе от пристального, полного ненависти взгляда хозяина замка.
— Я не прелюбодействовала, — произнесла я, стараясь говорить, как можно твёрже и ровнее.
— Ты живёшь в комнате с несколькими мужчинами, ничего и доказывать не придётся.
Ком в горле начал разрастаться.
— Но вы сами меня поселили туда, ваше сиятельство, — последние слова я добавила с трудом. Нельзя давать повод обвинить себя ещё и в неуважении. К сожалению неприятный маркиз был хозяином замка, где я в данный момент жила и был отцом человека, которого я любила.
— Потому что ты выдавала себя за мужчину! — Рявкнул его сиятельство и ударил кулаком по подлокотнику.
Я замолчала. В воздухе повисла тишина, которую спустя минуту нарушил маркиз.
— Ладно, я могу закрыть глаза на это твоё преступление, но ты навсегда откажешься от Натаниэля Кристана.
Сердце сжалось. Нет! Никогда!
— Ваше сиятельство, полагаю граф Натаниэль Кристан самостоятельно решит быть ему со мной или нет.
Голос предательски сорвался. А Бертрам Олиньи Клоре снова ударил по подлокотнику. Его лицо покрылось красными пятнами от гнева.
— Неужели думаешь я соглашусь женить своего единственного сына и наследника на дворовой девке?! Мезальянса не будет.
К горлу снова подкатил ком. Мне дико хотелось или разораться, или расплакаться, но я совладала с собой. Уставилась на ростовую картину позади маркиза, где всадник в доспехах (предположительно сам маркиз) восседал на белом жеребце. Картина мне откровенно не нравилась, но я вперилась в неё так, как будто прежде не видела ничего великолепнее.
— Тебе отвесят пятьдесят монет золотом, но ты больше никогда не должна оставаться с моим сыном наедине и как-то поощрять его интерес к своей персоне.
Ах, целых пятьдесят монет!
— Вы дорого цените своего сына, — сыронизировала я.
Маркиз не понял сарказма.
— Да, он для меня очень дорог. Единственный кровный сын. Ну так что, согласна?
— Нет, — покачала я головой.
— Хочешь больше?
Грейхаунд ощетинился и зарычал, чувствуя настрой хозяина.
— Нет. Некоторые вещи нельзя ни измерить, ни купить.
— А, надеешься стать маркизой. Завладеть всем. Этого не будет! Солнце никогда не взойдёт на западе, реки никогда не потекут к истоку, а я никогда не позволю моему сыну жениться на тебе.
На выходе меня ждали Натаниэль Кристан, Эгберт и Эльгибор.
— Отец сильно зол? — Спросил Эгберт.
— Не в восторге, — успела ответить я прежде, чем Натаниэль схватил меня за руку и потянул за собой к винтовой лестнице. Эгберт и Эльгибор было пошли за нами, но граф резко осадил их. — Нам надо поговорить вдвоём. Брат, оставь нас.