Уже через минуту в комнате собралась толпа заинтересованных и любопытных. Постепенно ярость начала утихать, оставляя место раскаянию.
— Я сожалею, не знаю что со мной происходит, — всхлипнула я.
— Ты хотела убить человека! — Набросился на меня Донсон Брауниг. — Соврала мне, только чтобы добраться до него!
— Ты поступила очень подло, Алина, — осуждающе покачал головой Грэг Тилли.
— Оставьте её в покое! — Прозвучал голос Натаниэля Кристана, от которого сердце забилось чаще. — Все живы, ничего страшного не произошло. Эльгибор, отпусти.
В этот момент стальная хватка стража ослабела, и я бросилась в объятия моего графа. Заплакала уткнувшись в его плечо.
— Тихо, сердце моё, всё наладится, — успокаивал он, гладя по спине.
Натаниэль поднял меня на руки, а я прильнула к нему, вдыхая цитрусово-лавандовый аромат. Меня снова вернули в спальные покои.
Остаток дня я провела фактически запертой (поскольку дежуривший возле моей двери страж охранял не меня от других, а других от меня). Тарелки и ночную вазу приносили и уносили испуганные служанки. И только когда солнце зашло, страж утопал в гарнизон, или куда там утопывают по ночам стражники, если не несут ночную смену.
Они думают, что я выбилась из сил и засну. Хм, кабы не так! Напротив, с заходом солнца бодрости только прибавилось. Я чувствовала, что могу свернуть горы! Хотя зачем сворачивать горы? Достаточно свернуть шею одному мерзкому маркизу. Хоть он и дышит на ладан, но не факт, что окочурится. Эх, Кориэлла, даже маркиза не смогла закусать до победы! Придётся мне завершить начатое. Ух, как вспомню темницу, так и хочется его подвесить за ноги, прижечь пятки, сломать рёбра… Впрочем, довольствуюсь удушением. Раз он еле дышит, помогу ему перестать дышать.
— Солнце никогда не взойдёт на западе, реки никогда не повернут вспять… — передразнила я маркиза гнусавым голоском. — А ты никогда не встанешь на ноги, козлина!
Всё остро-колющее у меня изъяли. Можно было разбить окно или зеркало, но излишний шум ни к чему.
К счастью, я знала где находятся покои жирного маркиза.
На цыпочках выскользнула за дверь и крадучись прошмыгнула к лестнице. Дальше вниз по коридору и вот они! Дубовые двери с гравюрой лошади. На моё счастье стражников не было, а двери оказались не скрипучими.
Какие роскошные покои! Что царские палаты! Мраморные статуи, позолоченная умывальня, прекрасная лепнина на стенах и потолке. А нас троих, жмотяра, в одну келью! Ну всё, скоро ты отправишься куда тебе положено!
Наступая на мягкие шкуры убитых животных, коими был застлан весь пол, я подошла к широченной кровати. Морды маркиза видно не было, только щёку, волосы и колпак. Плечи вздымались — тварина ещё дышал. Мне, конечно, хотелось разбудить жиробаса и произнести обличительную речь, чтобы знал от чьих рук он в конце концов откинет копыта, но тот мог заорать, сбежались бы стражники и я бы не завершила свою благую миссию. В общем меньше слов, больше дела. Я подошла ближе, взяла вторую подушку и положила её на морду гадине, перекрывая дыхание, сама навалилась сверху.
И вдруг неожиданно сильные руки маркиза меня резко отстранили. У гада сил оказалось как у здорового! Неужели он так быстро оклемался?!
Вскоре я поняла в чём дело. Это был не маркиз! Донсон Брауниг, будь он трижды не ладен! Мерзкий священник обхватил меня, не давая вырваться, а тем временем в покои вбежали соглядатые. Я полуобернулась: Тилли, Эгберт, Натаниэль.
— Натаниэль! — Крикнула я, надеясь, что мой граф снова вступится за свою Алину, но он молчал, пронзая меня осуждающим взглядом. Как и все остальные присутствующие.
— Алина постепенно теряет свою человечность, — покачал головой Брауниг.
Меня вернули в мои покои, но этого воинствующим самцам показалось мало и меня привязали к кровати.
— Говорил, что до свадьбы будет воздерживаться, а сам сразу к горяченькому, — подмигнула я Натаниэлю, но тот юмора не оценил, видать зацепила моя попытка свести счёты с папашкой.
— Эгберт, милый, останешься со мной хоть ненадолго, — сменила я тактику и объект внимания.
Тот явно не ожидавший от меня просьбы остаться, затормозил. А я «взяла быка за рога».
— В первый раз, когда я тебя увидела, поняла, что нам суждено быть вместе. Я столько ночей мечтала о тебе…
— Алина, — Эгберт было шагнул ко мне, но Натаниэль его затормозил и заставил выйти.
Гадкий собственник! А ведь я фактически не врала, разве что самую малость. Ладно, граф так граф.
— О, Натаниэль, — облизала я губы, — от таких мужчин как ты у девушек подгибаются колени.