Раз в неделю заходили здоровяк Милт и Руперт. То вместе, то по одиночке. Мы даже в некотором роде подружились. К моему облегчению шрама на щеке у Руперта не осталось.
Сама я тоже преобразилась к лучшему. Волосы росли быстро и уже опускались чуть ниже плеч. Иногда я часть их закалывала на макушке, а две короткие завлекалочки выгодно обрамляли лицо, придавая ему дополнительную миловидность. Так я и выглядела, когда в дверь заметно преобразившегося благодаря свежей краске нашего с учителем дома постучали.
Никто не решался за мной ухаживать до сегодняшнего дня. Этим человеком оказался тот, с кем я повстречался в Замке на Синих скалах, тот, кого уже год не видела. Когда открыла дверь, то не сразу узнала Эльгибора. Без лат и с цветами. В доме я была одна, Грэг Тилли в этот день, как и во многие другие проводил со своей дочерью, которая к слову сказать, недавно разрешилась прекрасной девочкой. Замечательное событие появление на свет младенца было опечалено реакцией отца ребёнка — он сразу через несколько дней сбежал с местной повитухой. Говорят в какой-то другой виенский город. Что ж, не мне его судить. А может оно и к лучшему. Не будет больше пилить Ию, да и она теперь стала чаще видеться с отцом.
Итак, я стояла на пороге, полная недоумения перед махиной Эльгибором, тыкающим в меня букетом прекрасных полевых цветов.
— Эльгибор, как я рада тебя видеть, какие красивые цветы!
— Тебе, — не изменив своему немногословному стилю ответил латник. Вернее, латник в отпуске.
— Ах, как мило, поставлю их в воду! Заходи, будь как дома.
О последней своей фразе я пожалела — вдруг Эльгибор и действительно решит теперь остаться жить с нами. Ну, мало ли что.
Цветы я поставила в вазу, несколько секунд насладилась ароматом разнотравья и вернулась к Эльгибору, который устроил себя на деревянном табурете.
— Есть жаренная фасоль с грибами. Поешь?
— Да, — отозвался Эльгибор.
Положила нам по миске приготовленного блюда, и мы принялись за обед. Я сделала несколько безуспешных попыток завязать разговор, но Эльгибор чётко придерживался правила «пока я ем, я глух и нем». Наконец, отложив приборы и отодвинув пустую тарелку он посвятил меня в цель своего визита.
— Я получил увольнительную.
Увольнительная? Это как отпуск? Или срок службы закончился? На всякий случай я улыбнулась:
— Здорово! И чем теперь займёшься?
Вместо ответа Эльгибор одарил меня долгим нечитаемым взглядом. И тут до меня начало доходить. Медленно. Очень медленно. Я перевела взгляд на цветы, потом — на Эльгибора. Затем снова на цветы и снова на Эльгибора. Разговор надо было срочно переводить в другое русло.
— А как твоя семья? Ты с ними повидался?
Ну да, как-то не слишком это русло «другое».
— Да, виделся, — кивнул Эльгибор.
Не, Эльгибор — не просто латник, Эльгибор — первоклассный шпион! Из такого клешнями лишнего слова не вытянешь. Говорят, с некоторыми людьми комфортно просто молчать. Так вот, это ни разу не про Эльгибора.
— Расскажи про свою семью. Кто они, сколько их, как тебя приняли.
— Отец. Мать. Три брата и две сестры. Отец и мать рады были. Сёстры скорее тоже. А братья у меня не любят много болтать. Старший вообще молчун. Сложно с ним потому.
Я еле сдержала улыбку, больно прикусив себя за щёку.
И тут Эльгибор свалился со стула. Нет, не свалился! А бухнулся на одно колено. Паника охватила всё моё существо. Эльгибор мне нравился, я считала его другом, но никак не мужчиной, с которым собиралась провести остаток жизни! Я не хотела ему отказывать, но и замуж выходить не желала!
— Давай сходим на ярмарку! — Выпалила я, сломав дальнейший сценарий предложения руки и сердца.
Он посмотрел на меня так растеряно, округлившимися телячьими глазами.
— Сегодня ежегодная ярмарка, будут танцы, кукольное представление, лавки украсят и будут продавать сладости. Ну же, Эльгибор, ты очень кстати пришёл именно сегодня.
Эльгибор думал. Минуты четыре. А я с замиранием сердца надеялась, что предложение о замужестве, по крайней мере, будет отложено, а я сумею подобрать нужные слова, которыми откажу, но не обижу.
— Если Алина хочет, — кивнул наконец латник.
Во как, обо мне уже в третьем лице заговорили. «Если Алина хочет»… А мне нравится формулировка.
— Тогда обожди, я переоденусь, и мы двинемся. Можешь пока (хотела сказать книжку полистать, но вспомнила, что латник грамоте был не обучен) на стульчике посидеть.