Надела одно из моих любимых бежевых платьев, украсила его яркой брошью, волосы подняла вверх. И вуаля! Ладно, по крайней мере схожу на свидание. Если не считать обжимания с Натаниэлем Кристаном, у меня-то и свидания как такового не было. Ну, наконец, будет.
Эльгибор ждал на стуле. При виде меня в его глазах пронеслось что-то неуловимое, что-то, что заставляет девушек пересмотреть своё отношение к уже забракованному жениху. Это неуловимое было восхищением.
Как только мы показались вместе на улице, так сразу притянули к себя пристальное внимание всех встречающихся. Девушки чуть ли шеи не сворачивали на моего кавалера. А Каллиста, когда мы её встретили, чуть не юлой за нами, вернее, за моим латником, принялась увиваться. Этому было несколько объяснений: во-первых, Эльгибора тут не знали, а в маленьких городках очень любопытны к приезжим, во-вторых, он шёл со мной, а я была личностью во всех планах крайне известной, в-третьих, нельзя отрицать и мужскую притягательность моего кавалера, не в плане смазливой прелести, коей латник одарён не был, а именно в плане мужской притягательности. Если Натаниэль был хорош своей утончённой красотой, изящными манерами и острым умом, то от Эльгибора, можно сказать, веяло тестостероном. Его брутальность, накаченные мышцы и тяжёлый взгляд создавали некий шарм, привлекающий многих девушек, готовых делать скидку на немногословность и ограниченность интересов.
Рыночная площадь была украшена ленточками и разноцветными флажками, что создавало праздничное настроение. Справа от нас предлагали сахарные петушки тому, кто собьёт стрелой три мишени. Слева на прилавке переливались женские украшения. Чуть дальше мужчина в чалме (явно нездешний) торговал снадобьями «на удачу», «на любовь», «на богатство», «на потомство» и так далее. Вдалеке толпилась куча народа вокруг передвижного кукольного театра. Эх, хорошо, что я всё-таки выбралась!
Эльгибор на время отошёл от образа смурного латника и выиграл мне сахарного петушка, поразив три мишени в конкурсе. А потом даже купил светло-жёлтую ленточку в волосы. И в мою голову стала закрадываться мысль, что Эльгибор — не худший для меня вариант. Но эта же мысль трусливо ретировалась во время танца с латником. И дёрнуло же меня!
Приезжий музыкант весело наигрывал на лютне, а рядом улыбчивая девица аккомпанировала ему на вистле. Парочки плясали.
— Госпожа Алина, как вам удавалось всё это время скрывать знакомство с таким видным мужчиной? — Подлетела к нам Каллиста.
Стиснула зубы, но выдала дежурную улыбку.
— Легче, чем притворяться мальчишкой, — ответила, что б лишить змею-Каллисту центрального аргумента против меня. Весь последний год я знала, что за моей спиной шушукаются охотнее всего именно об этом.
Каллиста нет, не смутилась, но с вопросом покосилась на Эльгибора. Да, он всё знает, змеюка!
— Идём, — потянула я за рукав Эльгибора, тот потопал за мной послушным телёнком.
У меня не было конкретного направления куда тянуть Эльгибора дальше, просто хотелось уйти от Каллисты, в общем танцевать я, прямо сказать, так-то не планировала, но оказались мы в центре деревянной площадке, на которой парочки весело отплясывали под звуки лютни и вистла. Торчать столбом было неуместно, и я принялась двигаться в такт музыки, ориентируясь на движения танцующих. А Эльгибор… Эльгибор… Ладно бы лениво покачивался как парни-стесняшки из моего мира, так нет… Эльгибор попёр.
Я еле уклонилась от резкого размаха рук моего спутника. А потом ещё и от ног. Резкие размашистые и притом очень быстрые движения пьяного робота я от него ну никак не ожидала. При его заторможенности и комплекции настолько ретиво отплясывать, вернее не отплясывать, а отмахиваться от летающих крокодилов-невидимок было весьма неожиданным. В такт музыки Эльгибор не попал ни разу. Музыка ему была не нужна.
Я продолжала движения, но уже на расстоянии, другие тоже отошли от воинственного латника от греха подальше. В моей голове крутилась только одна мысль: «Когда же музыканты прекратят играть». Но те принялись бренчать и дудеть ещё активнее. Сволочи.
Медленно начала в танцевальных движениях двигаться к выходу. Эльгибор не отставал. Осознание того, что над нами натянуты верёвки с разноцветными флажками, и что привязаны они к ненадёжным деревянным конструкциям, пришла мне в голову слишком поздно. Большой, слишком большой для этой ярмарки, Эльгибор, орудуя верхними конечностями наподобие мельничных лопастей, сбил-таки натянутую верёвку. А потому как тянулась она через весь «танцпол», то упала на танцующих, а на меня завалился деревянный столб, к коему верёвка и крепилась.