И в этот момент послышался крик петуха. Скоро рассвет.
Помолившись об успехе задуманного, я вошёл в общую комнату, там где мы принимали пищу и хранили кухонную утварь. Мать уже накрывала на стол. Кисель из бобов. Такая простая пища. Но в этот момент я чувствовал жуткий голод и чувствовал силы выхлебать десять мисок с бобами. Но поведать о надвигающейся опасности я должен до еды.
Все мы, кроме мирно спящей малышки Агнессы собрались за столом. Я сидел между братьями. Отец произнёс коротенькую благодарственную молитву, и все вознамерились уже было приступить к пище, но я взял слово.
— Прошу вас, погодите немного с трапезой, — все неохотно отложили ложки и уставились на меня — кто с интересом, кто с раздражением. — Через семь дней в нашу дверь постучатся. Путник будет выглядеть как мужчина, но то будет зверь в обличие человека. Зверь обладает не дюжей силой и умением подчинять разум слабых. Однако он не сможет войти, коли его не пригласить. Зверь тот откажется от нашей пищи и воды, потому как питается он только кровью человеческой. С отцом он управится первым…
Тут батюшка не выдержал и хлопнул кулаком по столу.
— Хватит нести бред, — прорычал он.
Все вздрогнули, я же оставался спокойным и попробовал достучаться.
— Всей душой мне хотелось бы, чтобы то, о чём говорю было бредом. Но это не так. Зверь придёт к нам и вы сами, батюшка, пригласите его. А потом он останется. Пока не насытится.
Только у младенца Ганта проступил ужас в глазах. Все остальные смотрели с явным скепсисом.
— Донс, замолчи, ты пугаешь брата, — не выдержала мать. — Мир полон опасностей, но Бог не без милости…
— И поэтому я здесь, — перебил её, вызвав гнев отца.
— Богохульник! — Крикнул батюшка, вскочив из-за стола.
Поняв, что киселя меня могут лишить, а я был жутко голоден, отложил ложку, схватил миску с едой обеими руками и начал из неё пить. Сделал столько глотков сколько успел, пока отец за уши не вытащил меня из-за стола и не заставил на коленях читать покаянную молитву.
Отец, упрямый как осёл! Тут же упрекнул себя в не почитании родителей и прочёл короткую покаянную молитву. Ну это надо же быть таким непробиваемым болваном! Снова упрекнул себя в не почитании и постарался унять бушующую бурю ярости.
Неужели я ничего не смогу сделать? Неужели они погибнут? Если отец впустит чудовище, то…
— Донсушка, иди поешь, — в своих мыслях я не заметил сидящую рядом мать.
Я кивнул и вернулся за опустевший стол. Матушка наполнила мою миску до самых краёв.
Шестнадцатое июня. С каждой минутой опасность всё ближе. Шестнадцатое июня тысяча семьсот сорок первого… Почему эта дата мне знакома? И тут меня озарило. Верниги! Сегодня их младшая дочь скончается от отравления. Только через несколько дней её сестра признается в том, что та съела красных ягодок. Волчьего лыка.
— Матушка, а где живут Верниги?
— Ясно где, у старого колодца, напротив часовни.
Я рванул из дома и дал стрекоча к старому колодцу. Дать стрекоча… Сложно свыкнуться что теперь в теле ребёнка я могу давать стрекоча. Бежал я к дому Вернигов не разбирая дороги, а в сознании оживали старые образы тех мест, где я когда-то жил. Где я жил теперь.
Прибежав на место забарабанил в дверь.
— Кто там? — Раздался женский голос.
— Средний сын Браунигов, — ответил я.
Меня впустили. Хозяйка смотрела с интересом и подозрением.
— Ваша младшая дочь, где она? — Спросил я едва отдышавшись.
— Витка-то? — Интерес в глазах женщины возрос, наверно посчитала меня юным ухажёром.
Вита? Не помню имени. Но на всякий случай кивнул.
— Она с Миленой по грибы пошла.
— Милена это её сестра? — Уточнил я.
Женщина кивнула. Так, значит скоро они будут здесь. Придёт ли Вита сама или её принесут я не помнил.
— А тебе, собственно, зачем Витка?
— Угли. Где у вас угли?
Хозяйка немного опешила, но верно решили, что за углями меня послали родители.
— Да мы в печь последние покидали, — произнесла женщина.
Я просочился мимо хозяйки, которая, к счастью, не остановила меня, к печи и не поворачиваясь дал ей указание:
— Приготовьте ступку, пестик и стакан воды. Поживее, пожалуйста.
Женщина немного постояла. Наверно очень странно было слышать указание от чужого ребёнка в собственном доме. Но хозяйка оказалась куда более доходчивой чем мой осёл отец. Снова упрекнул себя в не почитании родителей.
Ступку с пестиком и стакан воды она подала одновременно со стуком в дверь. Стучали сильно. Не по-детски. Значит Виту всё-таки принесли. Женщина от резкого и громкого стука переполошилась и побежала к двери. Я же не обращая на него внимание, достал из печи угли и начал толочь в ступке, а измельчив, побросал в стакан с водой.