8
«Утро акмеизма» пронизано архитектурной символикой и метафорикой. «Акмеизм – для тех, – пишет Мандельштам, – кто, обуянный духом строительства, не отказывается малодушно от своей тяжести, а радостно принимает ее, чтобы разбудить и использовать архитектурно спящие в ней силы» (1:178). Значимые параллели к этому фрагменту исследователи уже давно обнаружили в программном Мандельштамовском стихотворении 1912 года «Notre Dame»:
Источником образности Мандельштамовского «Notre Dame» почти наверняка послужило предисловие Валерия Брюсова к книге стихов сотоварища Мандельштама по «Цеху поэтов» Николая Клюева «Сосен перезвон»: «Прекрасны гигантские готические соборы, строившиеся целый ряд столетий по одному, глубоко обдуманному плану. Мощные колонны вставали там, где им указал быть замысел художника, тяжелые камни, громоздясь один на другой, образовывали легкие своды, и целое поныне поражает нас своей законченностью, стройностью, соразмерностью всех своих частей. Но прекрасен и дикий лес, разросшийся как попало, по полянам, по склонам, по оврагам. Ничего в нем не предусмотрено, не предрешено заранее, на каждом шагу ждет неожиданность, – то причудливый пень, то давно повалившийся, обросший мохом ствол, то случайная луговина, но в нем есть сила и прелесть свободной жизни».[165]
У Мандельштама, так же как у Брюсова, «тяжелые камни» образуют «легкие своды». У обоих «непостижимый лес» соотнесен с выстроенной по «глубоко обдуманному плану» архитектурной постройкой. Однако у Мандельштама в итоге лес предстает фрагментом общего архитектурного замысла.[166] В природе, согласно оптимистической концепции Мандельштама—акмеиста, ничто не устроено «как попало», но все подчинено «тайному плану» Архитектора—Создателя. Что позволило поэту на некоторое время освободиться от пугающего ощущения хаоса окружающей жизни и начать одно из своих стихотворений строками, где между природой и архитектурой поставлен знак равенства:
(«Природа – тот же Рим и отразилась в нем…», 1914)
Поэтому не должно удивлять, что Мандельштам дал своей дебютной книге стихов, вышедшей в 1913 году, «архитектурное» название «Камень», который сменил первоначальный, «природный» вариант – «Раковина». Слово «камень» и его контекстуальные синонимы 11 раз встречаются в Мандельштамовской книге. Ключ к пониманию смысла ее названия содержится во второй строфе четырнадцатого стихотворения:
Эта строфа, перекликающаяся с одним из фрагментов романа Пруста «По направлению к Свану» («…колокольня… вонзала острый свой шпиль в голубое небо…»[167]) и восходящая к строке «На иглы башни кружевной» из стихотворения Сергея Городецкого «Я онемел и не дерзаю…» (1906), выявляет не только архитектурную, строительную функцию мандельштамовского «камня», но и его «кружевную», «узорную» основу. О «несколько кружевной композиции», отличающей стихотворения первого «Камня», писал в своей рецензии на книгу Н. Гумилев.[168] О композиции всей книги, как о «кружевной», следующим образом высказался Н. Апостолов: «„Камень“ О. Мандельштама действительно „закружевел“».[169]
Что мы понимаем под «кружевной» композицией книги «Камень»? Ответить на этот вопрос помогут строки самого Мандельштама из стихотворения «Где вырывается из плена…» (1910?), не вошедшего в первую книгу поэта:
Процитируем также один из вариантов Мандельштамовского стихотворения «О, небо, небо, ты мне будешь сниться…» (1911), где мотивы «кружева» соседствуют с «жемчужными» оттенками, восходящими к первоначальному варианту названия книги Мандельштама и к одноименному стихотворению – «Раковина»: «Жемчужный почерк оказался ложью, // И кружева не нужен смысл узорный».
Двадцать три стихотворения первой Мандельштамовской книги сцеплены друг с другом ключевыми мотивами подобно тому, как волокна шерсти сцеплены узелками, превращающими эти разрозненные нити в кружево, подобно тому, как соединялись в сознании Мандельштама ребенка вещи из кабинета отца: «Уже отцовский домашний кабинет был непохож на гранитный рай моих стройных прогулок… <…> а смесь его обстановки, подбор предметов соединялись в моем сознании крепкой вязкой» (11:354–355).
«Камень» вышел в свет в конце марта 1913 года и насчитывал он всего лишь тридцать страниц. «Сборник этот составлен слишком скупо даже для первого выступления», – отмечал Сергей Городецкий,[170] и эту «скупость» можно объяснить прежде всего общей для постсимволистов тягой к экономности и сжатости.[171] Недаром акмеист Владимир Нар—бут, чья книга стихов «Аллилуйя» (1912) состояла из еще меньшего количества поэтических текстов, чем первый «Камень», бранчливо обозвал «Сог Ardens* Вячеслава Иванова „двумя грузными томами“.[172] А кубофутурист Алексей Крученых так отзывался о поэтических сборниках символистов: «Ужасно не люблю бесконечных произведений и больших книг – их нельзя прочесть зараз, нельзя вынести цельного впечатления. Пусть книга будет маленькая, но никакой лжи; все – свое, этой книге принадлежащее вплоть до последней кляксы. Издание Грифа, Скорпиона, Мусагета… большие белые листы… серая печать… так и хочется завернуть селедочку… и течет в этих книгах холодная кровь».[173]
Следует также учесть стесненные материальные обстоятельства Мандельштама. Первый «Камень» он выпустил за свой счет. Из мемуаров Евгения Мандельштама: «Издание „Камня“ было „семейным“ – деньги на выпуск книжки дал отец. Тираж – всего 600 экземпляров. Помню день, когда Осип взял меня с собой и отправился в типографию на Моховой и мы получили готовый тираж. Одну пачку взял автор, другую – я. Перед нами стояла задача… как распродать книги. Дело в том, что в Петербурге книгопродавцы сборники стихов не покупали, а только брали на комиссию. Исключение делалось для очень немногих уже известных поэтов. Например, для Блока. После долгого раздумья мы сдали весь тираж на комиссию в большой книжный магазин Попова—Ясного, угол Невского и Фонтанки, там, где теперь аптека.
166
Подробнее об этом стихотворении Мандельштама см. также, например: Steiner P. Poem as manifesto: Mandelstam's «Notre Dame» // Russian Literature. 1977. T. 5. Vol. 3.
171
О первой книге Мандельштама см. также, например: Мец А. Г. «Камень» (К творческой истории книги) // Мандельштам О. Камень (серия «Литературные памятники»). С. 277–285.
172
Нарвут В. Вячеслав Иванов. «Сог ardens». М., 1911 // Новый журнал для всех. 1912. № 9. С. 122.