Наконец он решился. Дал команду. Амаликяне окружили нас со всех сторон и, сопровождаемые этим эскортом, мы двинулись в глубь оазиса. Остановились перед громадным шатром на довольно большой площадке. Судя по размерам, это и был шатёр вождя.
Вокруг площадки стали появляться ещё воины. Собралась большая толпа. Но близко к нам никто не подходил. Глазели издалека.
Командир вошёл в шатёр, почти сразу вышел обратно и направился к нам. Уже совсем другой, уверенной походкой. Снова потребовал у Аарона меч. Аарон опять спокойно и вежливо объяснил ему, что это невозможно.
Командир дал команду — воины отбросили щиты в сторону. В одной руке у каждого оказался меч, в другой — копьё на перевес. Эту картину им удалось сохранять буквально какое-то мгновение.
Потому что в следующее мгновение я прошёлся веером через строй и четверо из бойцов оказались на земле парализованные. Ещё два бойца по очереди подлетели в воздух и тушами обрушились на остальных, посбивав их с ног.
Аарона работа. Совсем неплохо. Грубовато немного. Я предпочитаю ювелирную работу. Пальчиками. Но так, как Аарон, тоже убедительно. Эффектно и эффективно.
На ногах остался стоять один командир. Один против нас двоих. Видно было, что ему это сильно не понравилось. Десять, а лучше одиннадцать вооружённых до зубов бандитов против двоих почти безоружных — это правильное соотношение. Это вам любой бандит скажет. А двое против него одного — нечестно, аморально и противозаконно.
Из шатра вышел вождь в окружении трех охранников. Двое держатся по краям и чуть сзади, один охранник двигается на шаг перед вождем. Зрелище ещё то.
Чувствую, что должен быть и четвертый охранник. Где-то сзади. Должен кто-то прикрывать тыл.
Охранники, те, что по бокам, — громилы одинакового роста, на голову выше Аарона. На каждом кожаный панцирь, расшитый бронзовыми бляхами. Наколенники, подлокотники, щитки на руках и ногах — всё из бронзы. На голове бронзовые шлемы. В руке, что ближе к вождю, высокий, в рост человека, бронзовый щит. В другой руке короткое, тяжёлое копьё с длинным бронзовым жалом. За поясом широкий, длинный кинжал. Полукинжал, полумеч. Удобная штука. Такой и метнуть можно, и удар меча отбить. Грамотно экипированы: всё есть, и ничего лишнего. Смотрятся ребята очень убедительно.
Но намного страшнее выглядит то чудовище, что прикрывает вождя спереди. Среднего роста, с широкой плоской грудью. Ни капли жира, нет лишних мышц. Но те, что есть, выглядят, как переплетенные канаты. Одни сухожилия. Руки неимоверной длины. Не позавидуешь тому льву, которого сожмут эти клешни. И голова-череп. Голый, без каких либо волос, обтянутый кожей череп.
Из одежды только набедренная повязка. Из оружия — тяжёлый боевой посох. Не сразу и поймешь, что перед тобой человек. Больше похож на какую-нибудь обезьяну. Прибавьте сюда лицо и тело, разукрашенные белыми шрамами. Теперь картина полная.
Где же это такие чудовища водятся?
Ещё интереснее сам вождь. Ростом с воинов, что по бокам. Такой же и в ширину. Громадные руки и ноги. Одет в разноцветные льняные одежды. На груди тяжёлая золотая цепь с огромным рубином. На пальцах кольца, в ушах серьги, на руках и ногах золотые браслеты, усыпанные камнями. Из оружия только железный кинжал за поясом, с рукояткой из рога антилопы и тяжёлые метательные ножи, тоже из самородного железа. Лицо красивое и неглупое.
Мне он не понравился. Так бывает. Вроде ничего плохого. Но душа не лежит. Не нравится человек, и ничего тут не поделаешь.
Надо, конечно, учесть, что и ситуация непростая, щекотливая. Что-то не похоже всё это на ту радостную, дружелюбную встречу, которую нам обещал Моисей. Ну, мне-то что, я маленький. Тут есть Аарон. Пусть он и разбирается.
Аарон опять меня порадовал. Ни тени страха. Похоже, что и действительно не боится. Держится очень достойно. Без какого-либо заискивания, но и не нагло. Словно и не было только что стычки с амаликянами.
Я, правда, заметил, что Аарон вождя не очень-то интересует. Он больше меня рассматривает.
Правильно он мне сразу не понравился. Смотрит на меня очень иронически, пренебрежительно. А вот этого я совсем не переношу.
Ты, конечно, большой и тяжёлый, а я маленький и лёгкий, но видали мы таких больших и тяжёлых, визжащих от боли и согласных на всё, лишь бы я их отпустил.
Не надо мной пренебрегать. Можно не любить, можно бояться, но вот пренебрегать не стоит.
Аарону по чину положено быть дипломатом, но я-то в культурные люди не записывался. Поэтому начал говорить я, хоть и не положено вперёд старших лезть.
Захри учил, что шпану всякую давить надо сразу, если хочешь драки избежать. Иначе уважать не будут. Наглых уважают, культурных и дипломатов нет. Если же драку хочешь, то только сделай вид, что боишься. Лучше способа спровоцировать всякую мразь на атаку нет.
Так что разговор начал с нападения. Бессмысленного и специально не по делу.
— Вы на нас так смотрите, словно спросить хотите, на что эти два еврея надеются?
Вождь вроде и не удивился, что заговорил именно я. Ответил мне в тон, можно сказать, даже весело:
— Ну и на что эти два еврея рассчитывают? Вроде шансов у вас действительно нет. Как ни считай.
— Вы не с того конца считаете. У нас, у евреев, счёт другой.
— Ты видишь, Двани, никогда не знаешь, откуда к тебе что придет. Только сегодня я плакался на скуку. И вот на тебе, какое развлечение, — обратился вождь к охраннику-черепу.
И опять ко мне:
— Поучиться у еврея счёту никому не зазорно. Может, покажешь, как правильно считать?
— Покажу, конечно. Из уважения к хозяину. Всё-таки я у Вас в гостях, хотя так сразу и не скажешь. Еврейский счёт — дело простое. Надеюсь, поймете. А не поймете — Ваши проблемы.
Тут вождь окончательно развеселился. Точно, шут-хохмач — мое призвание. Зря я в палачи-убийцы подался. Надо менять профессию, пока не поздно.
Я продолжил:
— При решении любой проблемы есть два главных вопроса: «Что?» и «Как?»
Нееврей сначала спрашивает: «Как?»
И вот что по-вашему, по-нееврейскому получается:
Два еврея с одной стороны и целое войско свирепых солдат с другой стороны. Племя против двух человек.
Так что следующий вопрос тот, что Вы уже задали: А на что вообще эти евреи рассчитывают?
Теперь посмотрим наш еврейский счёт.
Евреи всегда начинают с вопроса «Что?».
Что могут амаликяне? Амаликяне могут убить двух евреев. И получат за это от меня сандалии, сильно ношенные, и халат, порванный в двух местах. Немного больше вы будете иметь с Аарона. У него халат подороже и есть ещё меч из бронзы.
А что могут два еврея? Наши возможности неизмеримо интереснее ваших. Мы можем перебить всё племя и захватить большую добычу. Только с Вас и с Ваших охранников можно снять хорошие деньги. Один рубин у Вас на груди чего стоит. А кинжал и метательные ножи из железа? Так что дело получается стоящее.
Теперь вопрос: «Как?»
Да как, как… Начнем драку, там видно будет. Бог нас не оставит. Вы как считаете, дядя Аарон?
Аарон ответил очень серьёзно:
— Осия, об этом не может быть и речи. Мы, левиты, всегда играем честно. А здесь наше положение настолько предпочтительнее, что я не могу это назвать честной игрой.
Раздалось подозрительное булькание. По-видимому, вождь пытался что-то сказать. Но не сумел: закатился от смеха. Вслед за ним заржали и все остальные. Аарон и тот не смог сдержаться: тоже вроде улыбнулся. Да и я что-то закрякал.
Смех стал замолкать, и я вдруг услышал такое же кряканье от Двани, человека-черепа. Я подозрительно спросил его: — Вы что меня передразниваете?
Он с трудом, через кряканье, ответил: — Нет. Я так всегда смеюсь.
Новая истерика — новый приступ смеха охватил общество.
Ситуация явно улучшилась. Вождь дал указание, и нас отвели в шатёр. Слуги принесли воду для омовения. Мы сделали полное очищение и молитву-медитацию.
Потом накрыли столы в нашу честь. Вождь собрал всех знатных воинов. Опять много смеялись. Я уже как-то привык, что я хохмач. И стандартный набор хохм накопил. Например, ответ на вопрос о том, почему я не пью вина. Беспроигрышно. Да и любая моя фраза вызывала безудержный смех окружающих. Даже неинтересно.