На раскопе его встретил Ральф, студент последнего курса.
— Профессор, вы не поверите… — начал он говорить, заметно волнуясь.
Его черные волосы слиплись от жары, лицо было бурым от пыли и песка, а одежда слегка помятой и в некоторых местах даже грязной, но в глазах горел пожар первооткрывателя.
— Мы уже сняли первый слой. Алекс улыбнулся и, пожав ему руку в приветствии, ответил:
— Молодцы, вы у меня молодцы, есть чем гордиться. От этих слов юноша просиял, как медный тазик.
— Профессор, вы бы не хотели осмотреть нашу работу? — спросил он.
— С удовольствием.
Они не торопясь двинулись к раскопу. Было сухо, и пыль стояла в воздухе такой плотной завесой, что в пору было подумать о противогазе или респираторе.
Енски поинтересовался:
— Как вам работается? Все-таки чужая страна, другие люди, специфический климат, новая культура, ну и так далее, — неопределенно завернул он.
Ральф на мгновение задумался. Из-под черной челки сверкнули серые глаза, в которых ясно читался вопрос, а не проверяет ли преподаватель “го на прочность.
— Нет, — после короткой паузы ответил он, — все хорошо.
И добавил с заботой:
— Осторожнее, здесь низкий потолок.
Археологи вошли в небольшое помещение, имевшее и другой выход, из которого, воровато озираясь, как кошка, выпрыгнул очередной араб. Впрочем, по скромному мнению профессора, все арабы имели вид прожженных проныр. Ральф даже не заметил его, и Енски автоматически причислил египтянина к наемным рабочим.
Гробница фараона Сети Первого была открыта в 1817 году итальянцем Джованни Баттистой Бельцони. Расчистив на некотором расстоянии от входа в гробницу Рамсеса Первого каменные завалы, он получил зримые доказательства целесообразности проведения дальнейших раскопок. Бельцони велел своим рабочим копать именно в этом месте. На глубине шести метров они наткнулись на замурованный вход в усыпальницу одного из самых славных владык Девятнадцатой династии.
Спустившись в гробницу, вырубленную в скале на глубине сто метров, Бельцони, к своему великому разочарованию, не обнаружил ничего интересного. Мерцавший золотом алебастровый саркофаг был пуст, равно как и вся усыпальница в целом. Все разграбили еще в древности. Мумию фараона Сети I обнаружили лишь в 1881 г. в усыпальнице Инхапи. Вместе с останками Рамсеса III, Яхмоса, Аменхотепа I и других владык Та-Кемета.
Бельцони предпринял отчаянную попытку разобрать замыкающую стену .погребальной камеры, чтобы пробиться дальше. Однако тогдашний шейх Эль-Курны отговорил его от “бессмысленной” траты времени и сил. Перед самой своей кончиной старик Абд эр-Махмуд поведал своему старшему сыну: “Там,-именно там клад Сети. Я знаю точно. Я умышленно обманул Бельцони, чтобы он не копал дальше”.
Четыре поколения эр-Махмуды хранили эти сведения, пока наконец в 1960 г. Хусейн Абд эр-Махмуд не обратился в Каир с предложением Службе древностей начать поиски в погребальной камере Сети I. Вдело был вложен значительный капитал. Сам Хусейн пожертвовал на раскопки целых шестьсот египетских фунтов — по тем временам достаточно внушительная сумма. В дальнейшем шейх не раз дополнял ее.
Под опытным руководством тогдашнего главного инспектора Службы древностей Али Махфуза почти сотня человек с западного берега, специально подобранная Абд эр-Махмудом, начала работы по осуществлению плана раскопок. При шестидесяти пяти градусах жары люди трудились на двухсотметровой глубине. Через полгода, к средине марта 1961 г., эта бригада проложила на сто сорок один метр от гробницы наклонную штольню всего в восемьдесят сантиметров высотой и полтора метра шириной. Туннель проходил ниже того места, где некогда стоял алебастровый саркофаг и где проводил раскопки Бельцони, и шел далее в глубь скалы.
Вырубленную породу рабочие по цепочке передавали друг другу и выносили в больших плетеных корзинах на поверхность. Высокая температура и недостаток свежего воздуха вызывали неимоверное утомление. Работы то и дело приостанавливались, пока Али Махфуз не раздобыл где-то компрессор. Кислорода стало больше, но все равно люди смертельно уставали.
К началу 1961 г. длина хода превысила двести метров. Рабочие расчистили сорок ступеней, вырубленных в скале несколько тысячелетий назад, и внезапно наткнулись на вделанный в стену каменный блок, который подпирали три другие квадратные глыбы, вбитые в землю.
На этом поиски сокровищ Сети Первого закончились.
Что послужило причиной — так и осталось тайной. Официальная версия гласила, что средства, выделенные на раскопки правительством и частными лицами, были исчерпаны, а новых взять было негде.
Али Махфуз впоследствии с недоумением признавался Алексу Енски: “Что и как произошло, я уже не помню в точности, но все это странно, в высшей степени странно”.
В 1991 г. гробницу фараона Сети I все по тем же таинственным и необъяснимым причинам и вовсе закрыли для посещения туристов. Объявили, что “для реставрационных работ”.
Получить разрешение на проведение дальнейших исследований объекта было сродни какому-либо из подвигов Геркулеса.
И Алекс Енскй таки совершил этот подвиг!
В усыпальнице было чуть прохладнее, чем на улице, и едва заметно веяло затхлостью. Старый археолог придержал Ральфа за плечо:
— Обратите внимание, здесь поток воздуха идет из погребальной камеры наружу. Вполне вероятно, что это естественная вентиляция. Либо же где-то внутри есть комната, которая имеет собственный выход на улицу.
Молодой человек почтительно выслушал умозаключение маститого мэтра и вежливо пропустил учителя в следующий зал.
— А где все остальные? — спросил Алекс.
— Сейчас обед, — чуть смущенно ответил ученик.
— Странно, когда я был здесь последний раз, этого знака не было, — удивился он, с интересом разглядывая стилизованный глаз, нарисованный буквально в виде наброска в несколько штрихов. Надо было отметить, что рисунок выглядел очень стильно.
— Да это же Уджат! — воскликнул Ральф, бросаясь к стене, чтобы поближе рассмотреть рисунок.
— О Господи! Тр-р-рубы Иерихонские! Око Гора! Откуда? — прошептал профессор и очень-очень медленно стал оборачиваться, внимательно осматривая комнату по периметру.
Странно. Ни по стилю, ни по логике остальных изображений, украшавших стены помещения, Уджат сюда не вписывался.
Внезапно профессор негромко охнул и схватился за сердце.
— Д-д-двен-надцать кол-лен Израилевых! Можете не с-стараться, молодой человек, его нацарапали совсем недавно…
Он ткнул пальцем куда-то в полумрак. Юноша прищурился, чтобы разглядеть то, что так напугало руководителя экспедиции.
В углу возле самого входа в неестественной позе лежал араб. На первый взгляд создавалось впечатление, что он запутался в собственных одеждах и вот-вот встанет и отряхнется.
“Сломан позвоночник”, — почему-то сразу же понял Енски.
Второй мыслью была:
“Придется вызывать полицию. В худшем случае — прощай лицензия. В лучшем — масса головных болей из-за бюрократии и разбирательств. Черт! Как бы сейчас кстати здесь было присутствие Бетси! Пара улыбок, легкий флирт, и вся полиция Египта повиновалась бы движению ее пальчика. Бетси, где ты?!”
Сзади раздался шепот Ральфа.
— Профессор, вы думаете то же, что и я? — спросил он.
— Да, именно это я и думаю.
— Если вы не будете против, то, прежде чем мы вызовем полицию, я бы хотел осмотреть оставшуюся часть коридора, — вкрадчиво спросил он.