Полчаса пропотев в раскаленной на солнце машине, Гурфинкель с Бумбой наконец услышали долгожданное объявление, что автобус, в котором они сидят, направляется-таки в Луксор.
Что ж, пока им относительно везло.
Собрав достаточное количество пассажиров, состоящих преимущественно из лиц арабской наружности, автобус не спеша, словно беременная бегемотиха, тронулся в путь. Потом, уже выкатив на широкую, нещадно терзаемую изо дня в день солнцем прокаленную автостраду, водитель нажал на газ до упора.
Уныло рассматривая сквозь пыльное окно не менее унылый ландшафт, представляющий собой выжженную солнцем пустыню, Миша Гурфинкель думал над тем, что судьба любит откалывать весьма забавные штуки. Вот и сейчас она довольно беззаботно швыряла их с Бумбой навстречу новым приключениям, не особо заботясь об их комфорте.
И это было обидно.
Чертовски обидно.
— А знаешь, как по-арабски будет: иди к черту? — продолжал приставать к Мише Покровский, снова углубившись в изучение англо-арабского разговорника.
Гурфинкель в ответ протяжно застонал.
— Ага, — обрадовался Бумба, — не знаешь. А я знаю. Нужно сказать: ялла, я хаббара аббет.
— Кстати об обеде, — к слову вспомнил Миша. — Если я не ошибаюсь, последний раз мы с тобой ели еще в аэропорту Хитроу перед отлетом в Каир.
— Точно, — кивнул Бумба и, поняв прозрачный намек напарника, извлек из их НЗ в своем кейсе две шоколадки “Сникерс”. — Заряди мозг, — весело сообщил Покровский, с аппетитом хрупая батончиком.
— Если он есть, — ехидно добавил Гурфинкель, многозначительно подмигивая приятелю.
Вскоре их резво двигающийся автобус был остановлен на дороге полицейским патрулем.
Местные полицейские оказались довольно хмурыми парнями. Они быстро переговорили о чем-то с усатым водителем, после чего прошли в салон автобуса, выборочно проверяя у пассажиров документы. Паспорта у Миши с Бумбой они проверяли с особой тщательностью, то пристально вглядываясь в фотографии на документах, то снова переводя взгляд на кислые потные физиономии туристов.
Через пять минут Гурфинкель понял, что произошло.
— Нет, — сказал он по-арабски. — Вы перепутали, вон мой паспорт, а это паспорт моего друга. Он, кстати, болел ветрянкой, когда ему фотографию делали, так что вы не удивляйтесь.
Полицейские кивнули и, вернув иностранцам паспорта, покинули автобус.
— Не нравится мне все это, — тихо промямлил Бум-ба. — Fignja, blin, какая-то. Ты заметил, как странно они на тебя смотрели?
— Странно смотрели? — переспросил Миша. — Нет, я ничего такого не заметил. Просто они сверяли с моим лицом фотографию в твоем паспорте.
Пожав плечами и прикрыв лицо от солнца раскрытым разговорником, Бумба удовлетворенно задремал, и даже постоянно попадающиеся под колеса автобуса колдобины не были препятствием для его сна.
— “Да это йети какой-то, а не человек”, — завистливо подумал Гурфинкель, глядя на сопящего приятеля.
Настроение у Миши после странного полицейского патруля почему-то сильно испортилось. Мишу стали терзать нехорошие предчувствия, а своим предчувствиям он, как правило, доверял, и они еще ни разу его не подводили.
Не подвели они Мишу и теперь.
Второй раз автобус, вопреки ожиданиям Гурфинкеля, тормознули не полицейские, а военные. Это сразу было понятно, достаточно взглянуть на защитного цвета джипы и на людей в камуфляже с автоматами, преградивших дорогу автобусу.
Военные.
На востоке они были похуже полиции. Настоящие садисты в камуфляже. Гурфинкель прекрасно это знал и потому грубым пинком разбудил храпящего рядом Бумбу.
— Чего тебе? — отмахнулся Покровский, сладко причмокивая губами.
— Плохи наши дела, Эндрю, ой плохи, — прошептал Миша, видя, как автобус плавно притормаживает рядом с военным постом.
— А что такое? — встрепенулся Бумба. — Автобус идет не в Луксор?
— Да не в этом дело, — Гурфинкель ткнул пальцем в окно, — гляди.
— Ну, мужики в камуфляже, — удивился Покровский. — Ну и что с того?
— Ничего, — ответил Миша, чувствуя холодное покалывание в районе позвоночника — верный знак беды, — сейчас увидим.
Ситуация с военным патрулем в точности походила на ситуацию с полицейским. Двое смуглолицых парней о чем-то быстро переговорили с шофером автобуса, и тут произошло непредвиденное: шофер обернулся и указал пальцем на сидящих в конце салона туристов.
— Так-так, — прошептал Миша, — начинается.
— Да что такое? — не выдержал Бумба. — Ты зачем, kozel, меня пугаешь?