Я не понимал, почему воины Стирбьорна оказались здесь наряду с людьми Рандра Стерки, зачем Стирбьорн отправил сюда берсерков и греческий огонь. Я задал эти вопросы вслух, наблюдая за Торгунной, она сидела прямо, сложив руки на коленях, повернув ко мне голову.
— Стирбьорн хочет того, что всегда желал, — произнесла она наконец, встала, взяла ложку и чашку, — она всегда занималась какой-нибудь простой работой, когда размышляла. Затем положила в чашку кусок говядины, сваренной в молоке, и рассеянно протянула мне, потом подала кувшин скира — сквашенного молока, разбавленного сывороткой.
— У нас достаточно припасов? — спросил я, и она пожала плечами.
— Все, что мы собрали и что можно было унести, — ответила она. — Продукты, лошади и три повозки, навесы для укрытия и дрова для костра. Козы — чтобы кормить детей молоком. То да се.
Я кивнул и начал есть, наблюдая, как она открыла единственный взятый с собой сундук, стала доставать вещи и показывать мне. Две запасные верхние рубахи, одна ярко синяя, обе в заплатах, их починяли уже не один раз. Резной гребень из бивня моржа. Точильный камень. Несколько небольших горшочков с мазями и красками для лица. Сумка из моржовой кожи, верхние края которой легко скатываются, так что сумка становится непромокаемой, изнутри пришито много маленьких карманов, в них аккуратно уложены специи и травы.
Я закивал, улыбнулся и похвалил ее, я знал, что она сильно переживает за добро, которое пришлось оставить — прекрасное постельное белье, плащи, одежду и припасы. Все это будет разграблено и сожжено. Я не стал упоминать о ее любимых пуховых подушках.
— Куда мы теперь пойдем? — внезапно спросила она, в ее голосе сквозил испуг, но она старалась держаться твердо и не показывать этого.
— Через горы, — сказал я беспечно, как только мог. — Спустимся к Арни Торлейфcсону из Витарсби. Там его земля, летние пастбища, и думаю, он предоставит нам убежище на свободной земле, на дальней стороне.
Нам в любом случае придется так поступить, и хотя тропа через горы уже освободилась от снега, но дорога будет тяжелой; пересечь горы нелегко и в летний сезон, сейчас это будет еще тяжелее — нас преследовали и мы должны торопиться.
Арни занимался выгонкой дегтя, у него было трое сыновей, двое младших должны были сами устраивать свою жизнь, старший же наследовал землю и промысел. Молодежи не нравилась грязная, тяжелая работа по вытапливанию смолы из сосновых пней — деготь использовался для промазывания досок корабельной обшивки. Арни мог бы помочь мне, если я пообещаю ему принять младших сыновей к себе, в Обетное Братство.
— Хленни Бримилль ходил к Арни в прошлом году, — вспомнила Торгунна, — когда мы купили дегтя для «Сохатого».
«Сохатый» сгорел и затонул вместе с Гизуром, Хауком и всеми остальными, теперь они покоятся на дне черноводного фьорда. Я медленно жевал мясо, не чувствуя вкуса, будто во рту был пепел. Я не ярл викингов, а задница. Без корабля, без усадьбы, без будущего — если Рандр и его берсерки нападут на наш след.
Торгунна подала мне лепешку и присела, я разломил хлеб и макал ломти в чашку, делая вид, что наслаждаюсь вкусной едой, запивая все скиром, на самом деле моя глотка была скована ужасом перед берсерками, я не чувствовал вкуса еды и просто хотел проглотить куски пищи. Они рыщут где-то во тьме, ожидая, когда разведчики принесут новости. Тогда они и набросятся на нас.
— Остановятся ли враги, когда мы перейдем через горы? — спросила она, читая мои мысли.
Я не знал. Я так не думал. Только смерть остановит Рандра Стерки, но Льот, человек Стирбьорна, хочет чего-то другого, и я пока не знаю, чего именно. Так я ей и сказал.
Торгунна накинула на плечи плащ, от ее дыхания шел пар, ночной воздух был влажным и холодным.
— Стирбьорн — племянник конунга Эрика и его наследник, — ответила она неспешно, размышляя. — Хотя и такой пустозвон и распутник, от которого только беды и страдания. Но он все еще наследник и станет конунгом, когда Эрик умрет.
— Да, возможно, — сказал я, проглатывая последний кусок. — Думаю, многим это не понравится. В любом случае, он еще слишком молод, и мне кажется, он не хочет ждать, пока освободится кресло конунга.
— У него ничего не выйдет, — многозначительно ответила Торгунна. — Если у Эрика родится сын.
Так и есть, словно из хитро уложенных маленьких цветных плиток получается картина, нужно просто отойти на шаг и увидишь ее целиком. Сигрид. Ну конечно же, Стирбьорн ищет Сигрид, носящую ребенка, и хочет убить их обоих.