— Алекс воин? Алекс моряк?
— Моряк-воин, — ответил юноша, про себя подумав: «Водоплавающий пехотинец, блин».
Энохсет хмыкнул, поманил за собой и привел его к одной из знакомых дверей в насыпи под храмом. Внутри оказалась просторная комната, заполненная оружием. Вдоль стены стояли длинные копья с черными, металлическими наконечниками, в круглых коробах из толстой коры топорщились оперением пучки стрел, на стеллажах лежали разнообразные распрямленные луки без тетивы. На крюках висели прямоугольные щиты с закругленным верхом, кожаные и металлические панцири, наручи, поножи. Старик передал ему коптящий факел и открыл ярко разрисованную крышку сундука. Тускло блеснул металл.
Энохсет достал длинный, странного вида клинок. Молодому человеку еще ни разу не приходилось видеть ничего подобного. Казалось, меч состоял из двух частей, хотя и был выкован целиком. Изогнутое подобно сабле лезвие переходило в прямую полосу остро отточенного металла. Обернутая шершавой кожей рукоять с короткой гардой крепилась к прямому концу оружия. Александр взял в руки меч, удивляясь его тяжести. Потом внимательно рассмотрел клинок.
«Да, — подумал он, скривившись. — Таким не порежешься, им можно только рубить».
Чувствуя, что юноша подарком не впечатлился, старик взял его за локоть и подвел к стеллажу, где лежали луки.
— На, — коротко сказал Энохсет, обведя рукой разложенное оружие.
Алекс крякнул.
— Я не уметь, — проговорил он, от души надеясь, что старик поймет его правильно.
— Ты не можешь стрелять из лука? — глаза келлуанина вылезли на лоб.
Он вернул их на место и недоверчиво переспросил:
— Алекс воин?
Чтобы развеять его сомнения, юноша вышел из кладовой и, перехватив меч поудобнее, сделал несколько рубящих ударов.
Старик понимающе хмыкнул.
— Меч уметь, лук не уметь?
— Да, — согласился Александр.
— Мой тебя учить, — тут же решил Энохсет.
Не откладывая дело в долгий ящик, старик взял уголек из очага у водоема и намалевал на старой циновке круг размером с голову.
— Туда! — Энохсет сунул мишень юноше и махнул рукой.
Алекс подошел к полуразвалившемуся дому.
— Нет! — махнул сухонькой рукой старик. — Туда. Еще туда.
Юноша показал на частокол.
— Да, да, — кивнул Энохсет.
Александр забил между бревен щепку, наколол на неё циновку и не успел отойти, как мимо него со свистом пролетела стрела, вонзившись точно в середину черного круга. Парень невольно попятился, глядя на злобно дрожащую палочку, украшенную перьями.
Старик показал, как правильно держать лук, накладывать стрелу. Вот только после выстрела Алекс долго искал её в густых зарослях крапивы у частокола.
С тех пор забот заметно прибавилось. Ходить на охоту сил у Александра пока еще не хватало, он стал помогать старику разделывать добычу, снимать шкуру с козлят и готовить вкусную, хотя, порядком опостылевшую похлебку из мяса, зерен пшеницы и каких-то травок.
Кроме обязательного комплекса упражнений и занятий по изучению языка юноша тренировался с мечом, пытаясь вспомнить и повторить приемы Айоро, или стрелял из лука под строгим руководством Энохсета. Это получалось пока хуже всего. Старик нервничал, топал ногами и даже кричал, размахивая сухими кулачками. Правда, пускать их в ход он все же не решался, зато Алекс узнал много интересных келлуанских выражений, большинство из которых, увы, пока оставались непереводимой игрой слов. Закончив речь, обиженный тупостью ученика наставник, как правило, уходил в свой дом и не появлялся до сумерек, когда Александр звал его ужинать.
За едой они почти не разговаривали. Келлуанин перед сном обливался теплой водой, а Алекс проделывал еще один комплекс упражнений. Тем не менее, его не оставляло желание выяснить, кто куда исчез?
Глава III. Тайны островов и людей
Его гордость, его вера в свое превосходство, его цель высечь для себя место в магической истории, все это, наводит меня на мысль, что Вольдеморт выбирал бы себе Хоркруксы с особенной тщательностью, выбирая особенно ценные вещи.
Пока матросы Нарона приводили в порядок судно, Тусет ждал ответ Минатийца в гостинице. Хозяин, могучий мужчина, до глаз заросший черной курчавой бородой, радушно встретил клиента, которого послал сам глава магистрата. В распоряжении жреца оказалась маленькая комната с крошечным зарешеченным окном, узкой кроватью и двумя табуретками.