Пит проклинал Ульри, проклинал Берму, Джулию и больше всех заезжего лорда. Если бы он только мог выбраться из этого проклятого места...
Гость восседал за столом, выпрямив спину и чуть приподняв подбородок. Одна его рука держала серебряный бокал на тонкой ножке, второй мужчина крутил между пальцами небольшую медную монету. Блюдо с фруктами и изящный кувшин из белоснежного сафского фарфора стояли рядом на устланном белой скатертью столе.
- Почему ты прятался? Тебя что-то напугало? - Мужчина на этот раз одет был в походный серый кафтан, из-под которого выступала белого цвета сорочка, тонкая и лёгкая, словно паучья паутина и бежевые шерстяные штаны.
От взгляда Пита не ускользнуло, что ворот и рукава сорочки выглядели довольно потрёпанными: очевидно, эту её довольно часто стирали, возможно даже штопали. Сапоги гостя из мягкой оленьей кожи, немного вытертой, были перетянуты под коленями тонкими ремешками с золочёными пряжками, одна из пряжек была слегка выгнута. На широком поясе с узорным теснением висел длинный кинжал с изогнутой рукоятью с набалдашником из слегка пожелтевшей слоновой кости. Настоящих господ он представлял себе чуть иначе.
- Не хочешь говорить? - продолжал незнакомец.
- Я испугался. Мне раньше не доводилось встречаться с такими как вы. Ведь... вы - лорд?
- Лорд? - монета в пальцах мужчины на мгновение застыла и тут же снова забегала с прежней скоростью. - Я был рождён лордом, но потом... потом... меня лишили титулов и званий, и теперь у меня нет, ни земель, ни преданных вассалов. Одним словом - нет ничего. Правда я очень сильно хочу вернуть свой титул и всё, что к нему прилагается. Ведь если чего-то очень сильно захотеть... к тому же у меня есть деньги. Много денег.
- Ну вот. Значит всё-таки лорд. А мне ни разу не приходилось общаться с лордами, поэтому я и испугался.
- Неужели для тебя присутствие такого как я, страшнее, чем общество, ну скажем, какого-нибудь пирата, разбойника или контрабандиста? - гость повёл бровью.
- От них знаешь чего ожидать, к ним я уже привык. К таким, как вы - нет.
- А мне кажется, что ты что-то скрываешь. Зачем? Мне кажется, что ты парень не робкий, не верю, что лишь громкий титул так тебя напугал. Такие как ты мальчишки обычно любопытны и довольно бесстрашны.
- Такие как я?
- Такие как ты: простолюдины, бездомные бродяжки или те, кто вынужден с ранних лет сам зарабатывать себе на хлеб, сироты в конце концов.
- Я не бездомный, и не бродяжка! - вскинув голову, гордо заявил Пит.
- Но ведь ты сирота. Твой хозяин сказал, что твоя мать подбросила им тебя...
- Моя мать умерла, - Пит сжал кулаки и нахмурил лоб. - Так сказала Толстуха Ханна.
- Вот видишь! Значит ты им не родной. Не похоже, что тебе здесь хорошо живётся и люди, обитающие в этом доме, любят тебя.
Пит с трудом сдерживал злость, бок заломило ещё сильнее. Ему хотелось что-то ответить, нагрубить этому лорду или швырнуть в него чем-нибудь тяжёлое. Или хотя бы опрокинуть на него этот поднос и кувшин с вином. С другой стороны он понимал, что чужак прав. Он, Пит Неряха, здесь не нужен никому. Кроме Толстухи Ханны никто не был с ним добр, сколько он себя помнил. Но у Толстухи есть свои дети, зачем её любить чужого. Все в этих местах не любят его, и дразнят, и бьют. Вон даже эта вечно пьяная старая карга Берма, и та выдала его богатому гостю, прекрасна зная, что за это его будут пороть. Гость, внимательно наблюдавший за реакцией Пита, снова ласково заговорил:
- Пойми меня, дружок, я не хотел тебя обидеть. Кроме того, я вовсе не желаю тебе зла. Наоборот, хочу помочь. Только ответь, чем я тебя так напугал, что ты спрятался на чердаке?
Пит гневно выкрикнул:
- Один из наших постояльцев всё время ко мне пристаёт! Он пытается погладить меня, всё время говорит ласковые слова, а сам... А мэтр Ульри... в общем он не против этих приставаний. Но я не хочу, что бы кто-то меня гладил. Когда хозяин заставил меня вымыться, остриг и приодел, как девчонку, я подумал, что вы... Я слышал, что многие богатые господа любят не только женщин, - от собственной смелости и смущения Пит залился краской и напоследок процедил сквозь зубы: - В общем если вы приехали сюда, чтобы гладить меня и тискать...
Громкий смех помешал мальчику закончить фразу.
- Гладить? Тебя? - мужчина вынул из кармана тонкий платок и утёр выступившие на глазах слёзы. - Посмотри на меня. Разве я похож на человека, который подвержен похоти?
- Никогда не угадаешь, кто ей подвержен, этой вашей похоти, а кто нет, - ответил Пит, надув щёки.
Мужчина тут же перестал смеяться, убрал платок и сказал уже серьёзно: