Проходя мимо полуоткрытого окна, она вдруг уловила подозрительный хохоток с балкона. Обладая недюжинным и небитым женским любопытством, графиня подкралась к раскрытому окну, надеясь, что там будет слышно лучше. Её ожидания полностью оправдались.
— А я говорю, да ты совсем теремком уже, барон поехал, такую чушь мне втюхивать, — заливался звонким шепотом женский голосок, в котором Месби узнала известную придворную сплетницу, — а он клянется, мол, что точно принца узнал. С ним двое из тайной стражи были и его дружок, граф Гвел Фориндин. Тоже побитый, на носилках внесли, но хотя бы с сухими штанами.
В ответ на эту информацию захихикал второй женский голосок. Его графиня Месби не опознала.
— Так вот, — понизив голос, продолжала сплетница, — барона сразу попросили прийти попозже, буквально выгнали из приёмной мэтра Темиана Полиорла. Но он не будь дураком, вернулся через часа два и подкупил слуг целителя. Один из них подслушивал у двери, говорит дуэль была!
Второй голос заахал.
— Алочка, ты счас умрешь, — пообещал торжественно голос сплетницы, — принц подрался с принцессой на дуэли, а хахаль принцесскин Гвелу по щам надавал!
На лбу графини Нолы Месби выступила испарина. Принцессу Аишу, эту гениальную и строгую заучку она знала. Даже была в курсе чем закончилась её ссора с предыдущей фавориткой принца. Принцесса так всекла этой дуре за грубость тренированной рукой, что та три дня шамкала и неделю синяк под глазом закрашивала.
Нола дурой не была и всегда вежливо приветствовала принцессу, галантно улыбаясь и держа дистанцию. Она понимала, что ничего кроме раздражения у сестры принца не вызывает: магичка тьмы из неё никакая, зачитываться умными книжками Нола не любила, монстров избегала, предпочитая их суете дворца. Интересов у них общих не было, а принц свести их и не пытался.
Нола в общем-то понимала, что три месяца срок небольшой для дрессировки его высочества. Но мысли о тщетности своих попыток сделать из принца хоть какое-то управляемое подобие мужчины, посещали её прелестную головку всё чаще. Все зачатки прививания культуры и осмысленной политики упирались в его избалованное окружение. А так Шилнагаил был неплохой кандидатурой: грубоват, но могуч в постели, слегка туповат и покладист в жизни. Пока не выпьет.
Следовало подбить баланс: с ним уже опасно или это случайность, на которую принц нарвался.
— Да пьяный он был, — понизила голос сплетница, — кому-то голову пробил за здравицу в честь принцессы, потом гнался за сторонницей принцессы голый, обесчестить хотел. А та благородная между прочим, оказалась. Принцесса приехала, потребовала объяснений от брата, а тот возьми и оскорби её суженого. Мелкий дворянчик, но говорят что-то в нём есть, раз Аиша того из деревни в столицу вытащила.
— Ну и что, что потом было, не томи, — потребовал второй голос.
— Да там такое хохотэ было, — протянула наслаждаясь вниманием сплетница, — принц бухой, с пафосом говорит, да я тебе сестра, мол, голову оторву сейчас. Мечом взмахнул и упал сразу. Аиша где-то книгу выбила с не стихийным заклинанием, выучила и на брате испробовала. Рассказывают принц пол-улицы облевал и окропил своей мочой. И это, прикинь, несмотря на сопротивление к магии, которое королевский медальон придает!
Паузу заполнил восторженный возглас собеседницы, после чего сплетница продолжила.
— Тайная стража приехала на место дуэли, Аиша и их чуть не вынесла, но барон Ферми как-то договорился с ней. Короче, пугает меня она. Нет, принц за дело получил: не зря сегодня его королевским письмом в очереди престолонаследия передвинули. Но и Аиша Грозная меня на престоле страшит. Прабабка её тоже править пыталась. Двоякое впечатление оставила.
— Похожи они здорово, — согласился второй голос, — а видела на принцессе новый убор головной? Бейсболкой называют, тоже такую хочу!
Далее голоса углубились в обсуждение принцесскиной шмотки, а графиня Месби медленно отступила от окна. С большим удовольствием она бы присоединилась к модному разговору, тем более бейсболочка и ей зашла. Было в ней что-то свежее и молодежное. Но на повесточке другой вопрос возник. Такой, что и ей прилететь может, Гвел Фориндин же не сам упал и покалечился.
Шилнагаил таращился на расписной потолок своей комнаты. Мыслей в голове не было никаких. Присланное письмо от своей родителей, он бросил на столик даже не открывая, прекрасно зная, что в нём. Слабость, после неведомого заклинания, полученного от этого сёстриного альфонса, еще отзывалась тягучей болью в висках и крутила ниточками слабой боли в животе.
Возможно это было последствием злоупотребления алкоголем, но Шилнагаил предпочитал сваливать всё на коварное заклинание.
Перед его глазами всё еще стояло возбужденное лицо мэтра Полиорла. Просканировав вялую разбитую тушку принца вчера ночью, целитель призадумался, подпер ручонками голову, покрутил пальцами, затем кинулся к рукописям в могучих шкафах глубины кабинета. Вернулся он спустя некоторое время и с круглыми глазами спросил, как это и где, принца угораздило наткнуться на Карателя Пустошей, демона подземельев пустынь на юго-востоке Неста.
— Да какой демон, — вяло шепнул принц и тупо соврал, — просто с сестрой тренировался.
— В смысле с её высочеством Аишей Подавляющей?! — воскликнул Темиан, — но она умная девочка и такое опасное заклинание испробовать на вас не стала бы! Вы могли лишиться разума!
Вперед выступила двойка из тайной стражи, попросила мэтра так громко не кричать и принялась уговаривать его не придавать огласке тренировочную дуэль их высочеств.
Принц провел не самую лучшую ночь у целителя: опиваясь травами, очищающими желудок, мочегонными, проходя разнообразные лечебные процедуры под палочкой целителя.
Во дворец принц вернулся после обеда следующего дня и заперся в своей опочивальне. Стыд за неподобающее поведение принц заменил яростью к этому Джерку Хиллу и, валяясь на кровати, придумывал всё новые и новые способы казни этого навозного быдла.
В дверь осторожно постучали, затем в неё робко просунулась голова его пажа.
— Ваше высочество, вам письмо от графини Нолы Месби.
Принц вяло махнул рукой, приблизившийся паж с поклоном вручил ему сложенную ромбом записку.
Ромбом.
Принцу снова стало плохо. Ромб в письмах — это знак расставания, знак печали, разрыва отношений.
Неужели она посмеет?
Шилнагаил остервенело дернул письмо, разворачивая, и вчитался в начальные строки.
«Мой бесконечно дорогой и добрый друг, ваше высочество Шилнагаил Неистовый! Мне была дана великая радость быть знакомой со столь очаровательным и известнейшим рыцарем своей эпохи. Я даже не молила о таком подарке судьбы Творцов-Создателей, но на моём пути возникли вы, словно утешение от всех бед и покровитель чистейшей любви…»
Шилнагаил пробежал быстро глазами эти строки, полные фальши, и нашел главное: графиня Месби извещала его, что из-за участившихся сердечных припадков своей матушки вынуждена на некоторое время покинуть свой двор, вернувшись в родной замок. Она дарит ему свободу любви и питает слабую надежду, что её любовь к родной матушке не сотрет страсть к ней из памяти принца.
Шилнагаил истерично расхохотался и принялся мутузить стенку опочивальни своими кулаками.
Любовь к матушке! Аха-ха-ха! Да эта матушка та еще кобыла и помирать нескоро вздумает. Всех королей переживет. Просто бросает его Нола, да так изящно, что не подкопаешься. Вот стерва!
Зашедших позже к Шилнагаилу начальника тайной стражи барона Амьена Ферми и первого королевского советника Сентенту Варристера встретили разбитые в кровь кулаки принца, растрепанные всклокоченные потные волосы, искаженное яростью лицо и безумный, полный ненависти стон: «Принесите мне голову Джерка Хилла. За ценой я не постою!»
Глава 7