Распрощались мы с Дрэго, гвардейцев для Энсини оставили. Я милашке, на Гавр Гуру похожую, подмигнул и двинулись обратно в столицу. Миллион дел еще впереди: рудознатцев, орудия труда, провизию, повозки подыскивать, только призадумался о делах своих скорбных, а Аиша ногой пинается в карете и рожицы корчит.
— Я в пантомиме не силен, ваше высочество, — ласково шепчу ей, — но в экзорцизме фору многим дам. Сейчас дядя лекарь проверит: кто там внутри принцессочки живет? — и руки протягиваю, чтобы пощупать.
— Да ну тебя, — надулась она, — ты сначала повзрослей, чтоб шептать про лекарей.
— Могу преподавателя общеконтинентальной словесности изобразить, — предложил ей, подвигаясь ближе.
Вот так, шутка за шуткой королевский наместник и получил по морде. Губами. Но это уже другая история.
Глава 8
Еще недавно баловень судьбы, обласканный Фортуной, любимец элиты и большинства женского населения столицы, принц Шилнагаил медленно тащился в королевский кабинет. Там, как сильно подозревал горемычный экземпляр королевской династии Шайна, его ждал нелицеприятный разговор. В котором имя принца будут склонять в обвинительных падежах и наказательных наречиях.
Виноват в этом один человек. Джерк Хилл.
Принц заматерился про себя, вспомнив вчерашний разговор и неуловимо изменившиеся лица начальника тайной стражи и первого советника при произнесении этого имени в контексте отделения головы от туловища.
Как сказал первый советник «идея в общем неплохая», а барон добавил «но есть нюансы». Затем принца усадили, поднесли стакан воды и рассказали про самурские шахты, которые это быдло внезапно зачистило. То есть Аиша всех монстров отмагичила, а быдло победу у её сестры украло. Вопрос был только в том, как это Шайреду преподнесли.
Но и тут принца разочаровали: их величества отобедали с самозванным наместником, а позже сестра гуляла с ним в парке. Допоздна.
Явное предательство со стороны сестры. Пусть даже она одурманена по малолетству этим шпионом из северо-восточной Академии, где-то изучившим подлые трюки с не стихийными заклинаниями. Минут пять Шилнагаил думал, как поступит с сестрой, пока граф и барон суетливо доказывали принцу, что самая лучшая тактика сейчас затаиться. Хотя бы потому, что его вскоре вызовут к Шайреду Четвертому, до которого просочились слухи, что Шилнагаил и Аиша не поделили народную любовь и Подавляющая, болезненно надавала Молниеносному по щам.
— Его величество весьма благосклонно отнеслись к подарку «Модистки Шайна». — вышептывал первый советник, — и не только из-за характеристик, так называемого свитера. Больше по душе Шайреду Четвертому пришелся дар модистки её величеству. Весьма нескромное ночное одеяние. Я бы даже выразился — непристойное, но я этого не говорил.
— Служанка трепалась своей подружке на кухне, что королева визжала как девчонка, — добавлял барон, — примеряя одеяние. Но я ничего такого не произносил.
Больше всех подарков их величества были рады открытым вновь шахтам. К такому событию, за пару дней перед Новым Годом будут устроены гуляния и королевский бал. И не факт, что Шилнагаила на него позовут.
Такое Шилнагаила до глубин души поразило. Он им сын или кто? Как такое возможно — бал без принца?
— А вот так, — сочувственно проговорил первый советник, — ушлют его высочество на границу, проверять пограничную службу и армейские части, прикрывающие магкорпус.
— Или договор пошлют подписывать с Арканадией, — хладнокровно рассудил начальник тайно стражи, — отношения уже нормализовались, пора. Там только один путь месяца два займет. Посольство с дарами медленно передвигается.
Не в самом лучшем настроении Шилнагаил подходил к королевскому кабинету.
Заметив его в коридоре, королевский секретарь метнулся к двери, осторожно постучал и, выждав секунды три просунул голову, доложив о принце. Получив ответ, он подождал, когда Шилнагаил приблизится и с «его высочество» распахнул двери кабинета перед принцем.
Шайред Четвертый сидел во главе стола. На диване перед камином примостилась Найзирия.
Король молчал, пока принц осторожно садился. Вперив свой знаменитый «дикий взгляд», он смотрел на Шилнагаила, словно королева, нашедшая в своей гардеробной, моль. Нехорошо смотрел, выставив плечи и опершись головой на поднятые к подбородку руки, соединенные в единый кулак.
Но разговор начала королева.
— Граф Фориндин прислал письмо с извинениями за своего сына, — сообщила Найзирия. — Почему мы узнаем о неподобающем поведении твоего миньона из письма его отца? Почему по дворцу гуляют слухи о твоей драке с Аишей? Почему твоя фаворитка этим утром спешно покидает дворец, будто отчего-то убегая? Почему фрейлины мне докладывают о твоем неумеренном возлиянии, битье столиков и погоне за шлюхами в «Саду Наслаждений»? Почему ты не посетил обязательный семейный обед вчера днем?
Каждое почему от королевы словно молотком вбивало гвозди ненависти в принца.
Да потому что он не маг, как его сестра. Сейчас бы чудищ набивал, возвышался. Был бы этот разговор до встречи Шилнагаила с референдарием и тайнократосом, он так бы и ответил. Заодно раскрыл бы родителям глаза на поведение сестры. На мерзкую сущность нового королевского наместника в Самуре. Но сейчас следовало быть осторожным. Граф и барон предупредили его о необходимости держать язык за зубами — время мести еще придет. Пытаться играть с теми картами на руках, что сейчас — это двойное поражение, потому что отвечать придется за сокрытие дуэли и графу, и барону. Его важным и верным союзникам.
— Виноват, матушка, — выдавил, с неким отвращением к происходящему, из пересохших губ Шилнагаил.
Зря он это сделал.
— Ты как с её величеством разговариваешь!? — взбеленился Шайред Четвертый, — склони голову и повтори это с уважением!
И хотя принц так и сделал, король орал на него еще минут десять. Найзирии хорошо, подушкой закрылась и кивает в такт звуковым волнам от короля. А принцу всё в лицо летит. Говорят, король на охоте своим рёвом медведекентавра оглушил. В такое принц раньше не верил, но сейчас засомневался.
Наоравшись, Шайред Четвертый даже как-то буднично сказал: «Вижу ты уже повзрослел, сын. Будем тебя женить.»
Под принцем зашатался стул, перед глазами поплыло. С отчаянием вцепившись в края стола, он с ужасом посмотрел на мать. Найзирия довольно закивала.
— Это на ком женить? — непослушными губами вымолвил принц. Есть у Рошелдара дочка, двенадцатилетняя соплячка. Ридшина, магичка света, зацикленная на лечебных заклинаниях и правильном образе жизни. Как-то принц на праздновании дня королевской фамилии в Роштии заболел, принцессе было тогда десять. Она к нему пришла, сказала, что принца посетил простудный бес, заставила выпить настойку из чеснока и лука, а потом целый час прогоняла через него световые волны какого-то прогревающего заклинания. Шилнагаил тогда быстро выздоровел, но от запаха чеснока и лука его еще долго тошнило.
Не дай Создатель, такую в жены: ни выпить, ни погулять, секс по расписанию в миссионерской позиции, сплошная диета и прогулки вечерами с ридшинскими собачками. Лучше Курган гноллов и битва с его Повелителем.
— Пока Ридшина повзрослеет, — вымолвила, угадав ход мыслей принца Найзирия, — это еще два года пройдет. Ты уже к тому время настолько сопьешься, что себя в зеркале перестанешь узнавать. Есть у Арната, короля Арканадии дочка, да ты с ней знаком уже, достойная Алуна по прозвищу «Отважное сердце». Вот к ней тебя и посватаем. Завтра посольство уезжает с официальным письмом королю. Алуна девушка достойная, в самом расцвете сил. Немного тебя старше, но не беда, двадцать три разве возраст для одаренных? Характер конечно не сахар, рука тяжелая, так и ты не мальчик. А ведет она себя достойно, в предосудительном поведении не замечена и девственна.