В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф, застеленная серым армейским одеялом железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.
— Вы слышали о пропаже в этих местах вертолета с золотом? — спросила Александра.
— Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом — это точно, — отозвался Фарафа.
— Вы говорите об этом так спокойно.
— А что волноваться? У меня здесь вот волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.
— Спасем, — заверил Загин.
— Тогда по порядку, — вздохнул Фарафа. — Я вам представлю своих подчиненных и расскажу, что знаю.
Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул — переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал тьмы.
— Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.
— Подождите, Федор Осипович. Вы пока только главное говорите — психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, — уточнил Ваня Купчик.
— У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло — в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя министр обороны при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трех лет обеспечить — переслали нам отчет о его пребывании. Мы верим — сейчас все для армии делают. У меня семья в Омске, живем вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье — все мысли об этом! — Фарафа протяжно вздохнул. — Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит — полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время сидим в тайге.
— А почему вас не меняют заездами?
— Специфика службы. Чем меньше людей знает об объекте, тем лучше… Да и привыкли уже. Даже спокойнее так. Делаешь свое дело, и никто нервы не мотает.
— Вы о женах? — спросила Александра.
Фарафа смешливо хмыкнул:
— Нет, я о начальстве. По женам мы скучаем.
— Сейчас есть отпускники?
— Нет. Одни приехали, другие еще не уехали… Ладно. Синицын: отношения со всеми хорошие, ровные.
— Вы излагаете, как в фильме про Штирлица.
Фарафа, снова ухмыльнувшись, мотнул головой, поправился:
— У нас команда очень дружная. Хорошая команда. Тесные отношения у Синицына со мной, с Гущиным, с Бабкиным. Да и с остальными хорошие, ровные, служебные и дружественные отношения.
— Нет, так не пойдет, — нетерпеливо встал Ваня. — Мы сами разберемся с личными делами персонала базы. Давайте папку с бумагами сюда… Александра Сергеевна, задавайте полковнику вопросы по существу дела.
— Расскажите о вашей службе, — попросила Александра.
Фарафа кивнул:
— Да, чтобы было понятно, надо объяснить смысл, суть нашей службы. База имеет форму креста. В центре располагаются поселок персонала и центральный пункт обработки информации — штаб, мы его называем операторской. От центра, на расстоянии ста пятидесяти километров в разные стороны расположены четыре установки слежения и атаки, они автономны, в то же время они связаны с центром. Каждые сутки около каждой установки дежурит по два офицера — в случае выхода из строя центра или других составляющих базы они смогут произвести атаку вражеских спутников с уцелевшей установки… Когда строилась база, еще при Брежневе Леониде Ильиче, во времена Великого Противостояния (сейчас мы к этому же вернулись), было плановое задание — ядерный удар ракеты США охватит диаметр поражения сто километров. То есть каждая установка остается вне зоны удара… Многое поменялось с той поры, но наша база очень и очень опасная для наших недругов… Оборудование у нас очень старое, но до сих пор действенное. Еще тридцать лет назад планировалось заменить такие стационарные базы мобильными комплексами, но руки у властей до сих пор не дошли — спешат обновить ядерный потенциал. Короче, служим на том, что есть. Двойки дежурных меняются каждые сутки. То есть сегодня к установке номер один выдвигаются Гущин и Васин, завтра — Прозоровский и Пастухов, послезавтра Гущин и Сомов. У нас есть график выездов. Каждый раз офицер дежурит у другой установки и с новым напарником. Дороги у нас никакие, их попросту нет, но армейские внедорожники очень проходимы, они изумительны…