Лилит сидела, забившись в угол, а Эмма стояла над ней и размахивала руками, выкрикивая ругательства, которые вряд ли кто-нибудь слышал от доброй служанки. На полу повсюду были красные следы от голых ног, а на простыне валялись трупики крыс. Лору затошнило, она побежала вниз по лестнице. Не в силах терпеть она выскочила на улицу и вывернула желудок наизнанку. Да, кот проклятого Чака не понадобится, подумала она. Мерзкая девка прекрасно справилась сама. Измазав при этом всю комнату кровью и внутренностями. От отвращения ее вновь стошнило.
Солнце взошло, но его лучи прятались за холмами. На улице все еще было холодно. Лора вошла обратно в дом и встретилась взглядом с Лилит, сбегающей по лестнице с грязными простынями. С губ, носа и всего, что между ними, стекала кровь. Девчонка улыбнулась, зубы также были окрашены кровью. Будто вампирша после трапезы. Эмма бежала за ней.
— Не волнуйтесь, мисс Линч, ни о чем не волнуйтесь, мы все уберем, обещаю вам! — второпях бросила она, на ходу ударяя Лилит какими-то тряпками.
— Полагаю, вопрос с крысами решен, — мрачно заметила Лора, но никто ее не расслышал.
Комнату быстро убрали. Лилит на удивление хорошо работала по дому и ни разу не пожаловалась, хотя Эмма била ее за малейшее промедление. В спальне постелили новые простыни, сменили наволочки и пододеяльник, пол и стены отмыли, а вещи Лоры, запачканные кровью, забрали в стирку. Тем не менее там пахло испражнениями, и Лора была уверена, что не крысиными. Сумку никто не тронул, платочек с золотой буквой «О» лежал в ней.
Лора и Оскар начали занятия в комнате, обустроенной для учебы. У мальчика была парта, а у учительницы стол и доска с цветными мелками. Оскар сразу показал себя как дисциплинированный ученик. По-видимому, он и правда хотел в школу. Мать кое-чему его научила: послушанию и тому, как правильно сидеть за партой и поднимать руку. Для начала учительница проверила знания алфавита, чтения и письма. Единственная книга, что им полагалась, была библия, так что мальчик читал строки, значение которых не понимал, но произносил слова правильно и почти без ошибок. Лора подумала, что работа с ним пойдет легко. И самое главное: он живой, в этом не могло быть сомнений. Значит, она сбила другого мальчика, пусть и очень похожего.
— Послушай, Оскар, — прервала она его письмо, — мне нравится твоя школьная форма, такие сине-голубые тона, как небо… Мама и правда сама сшила ее?
Он оторвался от тетрадки, но взгляд оставался сосредоточенным.
— Нееет, это Эмма сшила.
— А, вот оно что… — Лора задумалась. — Наверно, она выбрала цвет формы на примере школы, в которую ты пойдешь?
Он непонимающе смотрел.
— Я не знаю…
— Просто я подумала, вы видели неподалеку каких-то учеников, и ты попросил себе такую же форму.
Мальчик скривился и отрицательно покачал головой.
— Папа говорит, школа в Кардиффе. Много-много миль отсюда.
Лора пошла другим путем.
— А твой платочек, Оскар, можно посмотреть на него? Тот, что у тебя на груди. Да, вот этот…
Он протянул платок, небрежно выдернув его из кармана. Позолоченная буква «О» на голубой ткани, точно такая же ткань хранится (прячется) в ее сумке, только без крови. Платки были идентичны.
— Хм… Оскар, ты никому не одалживал свой платочек? — Лора села на пол около него.
— Зачем? Это мой платочек.
— Может… может, у тебя здесь есть друзья? Ты отдавал его кого-нибудь?
Оскар не ответил. Он потерял интерес к разговору и вернулся к письму. Лора продолжила:
— Знаешь, я имею в виду… если ты потерял один, это ведь не страшно. Никто тебя не поругает. Тем более тебе сшили другой.
— У меня всего один платочек. И я дружу с Билли-Джилли, мы видимся в церкви по воскресеньям.
— Очень хорошо, — Лора ухватилась за его слова, — значит, он не брал твой платок?
— Я же сказал: нет. Это мой платочек. Зачем мне давать его кому-то? — мальчик был раздражен. И Лора отступила.
— Ты прав. Извини. Исправь вот эту букву. Крючочек в другую сторону, да, правильно.
Она села к себе на место, но не могла отогнать мрачные мысли. А что, если она задавила второго мальчика, друга Оскара?
— Оскар, а ты ведь единственный ребенок в семье? У тебя нет братьев и сестер, верно?
— Как это?! У меня полно братьев и сестер, — ответом мальчик ввел учительницу в замешательство.
Она раскрыла глаза от удивления. Где же они? Прячутся на чердаке, как в романе Вирджинии Эндрюс[1]? Лора вспомнила, как миссис Палмер просила ее не ходить туда. «Я запрещаю», — сказала она без объяснения причин.
— Оскар, они… на чердаке?