— Вы должны позаниматься со мной музыкой, мисс Линч, — сообщил он требовательным тоном.
Лора обернулась у выхода из комнаты.
— Ты хорошо поработал, Оскар. В учебе важно не перенапрягаться. Поэтому сделаем небольшой перерыв и продолжим.
— Небольшой? Сколько минут? — не унимался мальчик. — Пять минут, да?
— Я думаю, полчаса нам хватит, — Лора перешагнула через порог. — Вот тебе задание: сколько отрезков времени по пять минут можно уместить в получасе?
Оскар задумался. Поднял глаза к потолку и сморщил лоб.
— Возьми листок бумаги и посчитай. Когда я вернусь, расскажешь, что вышло.
Пока Оскар был занят делом, Лора сбежала в заднюю часть дома. Она нашла Эмму развешивающей мокрое белье в дальней темной комнате. Лилит молча подавала вещи.
— Эмма, мне надо кое-что обсудить с вами, — сказала Лора, искоса поглядывая на девчонку, — наедине.
Служанка выглядела запыхавшейся. Ее щеки горели.
— Мисс Линч, мы сейчас заняты. Давайте поговорим позже, — Эмма не отрывалась от работы.
— Я не отниму у вас много времени, мне надо спросить кое-что… это важно, — оправдывалась Лора.
— Ну тогда спрашивайте, коль важно, да поскорее, и мы пойдем готовить обед, — Эмма улыбнулась рыжеволосой Лилит.
Лора поняла, что в другую комнату Эмму не вытащить, поэтому молча протянула обрывок газеты.
— Скажите, вам известно, что наш друг Чак обвинялся в домогательстве к несовершеннолетней? — спросила она напрямую. — Посмотрите сюда, — сказала настойчивей, чтобы привлечь внимание служанки.
Эмма повернула голову всего на секунду. Прищепка никак не хотела держаться на белье, она отскакивала, стоило Эмме убрать руку. Лора подняла отлетевшую на пол прищепку, но не вернула ее.
— Эмма, вам известно это? — еще раз спросила Лора и ткнула обрывок газеты в лицо.
Служанка прищурила глаза, чтобы разглядеть хоть что-то. Она обтерла мокрые руки полотенцем, затем взяла листок.
— Что это? — Эмма смотрела в газету.
— Там написано, что больше пятнадцати лет назад Чак был осужден за приставание к девочке-подростку. А также, что он торговал наркотиками, — объяснила Лора.
— Откуда у вас это? — возмутилась Эмма и смяла листок.
Лора пришла в ужас.
— Нет! Отдайте! Это нужно показать Палмерам, — она попыталась отнять смятый обрывок, но служанка не позволила. — Вы что делаете?!
— Успокойтесь, — строго сказала Эмма, — вы все не так поняли. Не делайте глупостей.
Лора забеспокоилась. Как она может покрывать такого мерзкого человека?
— Значит, вы все знали… Интересно, а что подумает миссис Палмер, когда услышит, что извращенец работает около ее любимого сыночка? — вызывающе бросила она.
Лора снова попробовала отнять листок, тогда Лилит вырвала его из рук Эммы и засунула в рот.
— Ты что?! — вспылила Лора. — Отдай!
Девчонка начала жевать лист и проглатывать по кусочку.
— Я подобное не одобряю, Лиличка, но в этот раз можно, — Эмма потрепала девушку по голове, как послушную собачку. Затем повернулась к Лоре и уверенно заговорила: — Послушайте, мисс Линч. Не знаю, где вы раздобыли этот мусор, но все не так, как кажется на первый взгляд. Чак давно здесь работает, и мы много раз обсуждали, что с нами происходило в прошлой жизни. Он упоминал и этот случай…
Лора пренебрежительно фыркнула и скрестила руки на груди.
— Что, сказал, будто она сама к нему приставала? Угадала? — с презрением произнесла она.
— Нет, не сказал. Мисс Линч, мы все совершаем ошибки. Уверена, что и вы тоже, — Эмма кольнула в самое больное место и прекрасно понимала это. Лора скукожилась, как бумага, брошенная в огонь. — А по поводу бедного Чака… вы должны знать, что обвинения были сняты. Та девочка оклеветала его, в чем сама же и призналась. Она была наркоманкой.
— Это он вам сказал? И вы поверили? — перебила Лора.
— Поверила. Также он признался, что отсидел в тюрьме за продажу тех же наркотиков. Но это было давно. Теперь он — другой человек, — закончив речь, Эмма вновь стала развешивать вещи.
— Эмма, ну как вы можете быть такой наивной… — Лора отчаялась что-либо объяснить и почувствовала резкий упадок сил.
— У меня есть мудрость, взращенная годами. Я прожила жизнь и видела много людей. И я разбираюсь в них, мисс Линч, — Эмма сменила тон на высокомерный. — Я могу точно сказать: Чак не плохой человек. Его еще преследуют призраки прошлого, и эти воспоминания позволяют ему оставаться тем, кто он есть.