Пришло время Оскару завоевать Лондон так же, как он завоевал Оксфорд. Он окончил первый класс в великой Школе Высшего Света, и жаждал перейти на новый уровень, где лишь его собственные ошибки были бы его наставниками, и лишь его желания давали бы ему задания на дом. Успехи в Университете опьянили Оскара уверенностью, что отныне его жизнь станет чередой триумфов, станет исключением, доказывающим правило о том, что триумфатор учебных рейтингов редко повторяет свои победы на поле битвы жизни.
Люди не в полной мере осознают, что изучение латыни и греческого и формирование дорогих привычек за чужой счет - это фактически физический недостаток и потеря дееспособности в жестокой и кровавой борьбе большого города, где беспринципность и жадность являются правилом, и слишком мало наград даруется чудесам памяти или таланту блестящей беседы. Если выпускник университета достигает успеха в жизни, он достигает его вопреки так называемому образованию, а не благодаря ему.
Это правда, что большинство выпускников английских университетов получают образование бесконечно лучшее, чем то, которое им предоставляют учебные заведения. Они всей душой преданы занятиям спортом. К счастью для них невозможно развить тело, не закалив в то же время волю. Дни будущего спортсмена наполнены трудами: он не может есть то, что ему нравится, не может пить, когда чувствует жажду. Почти бессознательно он получает важнейшие уроки: учится обуздывать свои желания, с легкостью переносить боль и дискомфорт. Он не нуждается в наставлениях Аристотеля, чтобы узнать ценность привычек - очень скоро ему придется использовать их в качестве оружия против своих любимых слабостей. Прежде всего, он обнаружит, что наградой за самоотречение становится хорошее здоровье, что в боли от голода тоже есть свои преимущества. Стал трюизмом тот факт, что университетские спортсмены в основном преуспевают в жизни, спартанская дисциплина оказалась несравненно эффективнее основ греческого.
Оскару Уайльду дисциплина была неведома. Он никогда не тренировал свое тело с помощью лишений и не закалял непоколебимую волю. Он был идеальным цветком академических штудий и развлечений. В Колледже Магдалины он научился вести роскошную жизнь, познал радость пестования дорогих вкусов,- скажем так, его воспитали и изнежили в Капуе. Тщеславие Оскара в полной мере подпитывалось монастырскими триумфами: он был любителем удовольствий, тщеславно-самоуверенным и в то же время - слабым. Много лет его поощряли проявлять эмоции и пестовать чувства, подобно безумцу в колпаке с бубенцами, следовать фантастическому кодексу чести даже в смертельной битве, презирая религию, уважение к которой могло бы снискать ему симпатию соотечественников. Какие шансы были у этого культурного и обожающего почести сибарита в смертельной схватке современной жизни, где важнейшим качеством является сила воли, а единственное необходимое знание - это знание цены деньгам. Я ни в коей мере не пытаюсь сейчас унизить Оскара. Но с уверенностью могу сказать, что цветок слабее сорняка, вовсе не превознося сорняк и не унижая цветок.
Завершился первый этап жизненного пути Оскара Уайльда: давайте попытаемся посмотреть на него так, как он сам видел себя в то время, и определим его истинные отношения с миром. К счастью, он предоставил нам довольно подробное свое описание.
В "Alumni Oxonienses" Фостера Оскар Уайльд описал себя, покидая Оксфорд, как «профессора эстетики и критика искусств» - утверждение, по-моему, безмерно напыщенное и нелепое. «Нелепое», поскольку свидетельствует о полнейшем незнании жизни, которая выдает людям трудолюбивым грабли для навоза: «Безрассудные свиньи», как назвал их Карлейль, «хлопотливо копошатся и хрюкают в поисках каштанов». «Пафосное», поскольку - дерзновенно-искреннее, подобно самой юности, с налетом юношеского тщеславия и склонности к преувеличениям Очередная исполненная стремлений человеческая душа на пороге жизненного поприща, жаждущая найти в мире возвышенную работу и не ведающая о том, что идеальные стремления в мире повсеместно презираемы и подавляемы, потребность нынешнего дня - коттеджы-однодневки для миллионов, а не оратории, дворцы искусств и храмы духа.