Вот что опубликовал "Punch" под названием «День поэта»:
"Оскар за завтраком! Оскар за ланчем!! Оскар за обедом!!! Оскар за ужином!!!!
- Видите, я - простой смертный, - говорит поэт с невыразимо вежливой улыбкой, поднимая глаза от изысканного, но внушительного блюда яичницы с беконом. Он проводит длинной, тонкой и гибкой рукой по своим локонам, достает из волос кусок бумажной папильотки с бесстрастностью д 'Орсэ.
Совершив это усилие, мистер Уайльд жалуется на легкое головокружение и со слегка извиняющейся улыбкой заказывает еще одну порцию яичницы с беконом».
Стихи "Punch"' на эту тему были примерно того же рода, демонстрируя скорее озлобленность, чем юмор. Под названием "Серовато-зеленый" (автор - «Исчезающий эстет») издание публиковало тексты такого рода:
«Моя любовь чиста, как лилии цветок.
("Переливчатый синий сияет божественным светом!")
О, сколь ярки цветы ее девичьего коттеджа.
("Спой «Хэй!», спой «Хо!» во славу серовато-зеленого!")
. . . . . . . . . . . . .
Готов поклясться, я не смог бы победить никогда:
("Переливчатый синий сияет божественным светом!")
Барду приспичило, а она холодна, как жестянка.
("Спой «Хэй!», спой «Хо!» во славу серовато-зеленого!")
Если суммировать всю эту критику, бесполезно отрицать, что в основе ее лежит предположение о порочной чувственности поэта, которая, как считают критики, отражается в его стихах. Только этим можно объяснить поношения, которых эти стихи явно не заслуживали.
Благодаря стихам Оскар получил карманные деньги на сезон, его слава также возросла, но в глазах людей здравомыслящих книга принесла ему слишком мало пользы или не принесла вовсе - в ней не было ни одного запоминающегося слова, новой тональности или искреннего голоса. Но в конце концов - первый сборник стихов, как правило, всегда подражателен, а попытка, если говорить о «Венере и Адонисе», вовсе не была лишена интереса.
Оскара, естественно, разочаровала критика, но продажи и переполох, вызванный книгой, его воодушевили, и он, как всегда, был решительно настроен на успех. Что делать дальше?
ГЛАВА V— ССОРА ОСКАРА С УИСТЛЕРОМ И БРАК
Первый раунд битвы с Судьбой еще не был завершен. Оскар Уайльд смог добиться того, чтобы о нем узнали и заговорили, несколько лет продержался наплаву, успел узнать кое-что о жизни, еще больше - о себе. С другой стороны, он потратил почти всё полученное от отца наследство, и, кажется, был столь же далек, как и прежде, от того, чтобы достойно зарабатывать себе на жизнь. Перспективы тревожные.
Даже в юности Оскар неплохо понимал жизнь. Ему не удавалось сделать карьеру в журналистике, его поэзия англичан не волновала, но оставалось еще чтение лекций. В глубине души он понимал, что говорит он лучше, чем пишет.
Он попросил брата гордо объявить в "The World", что благодаря «поразительному успеху «Стихотворений» мистера Оскара Уайльда пригласили читать лекции в Америке».
Приглашение было выдуманным, но Оскар преисполнился решимости завоевать это новое поприще: он был уверен, что там можно заработать.
Кроме того, у него появилась еще одна стрела в колчане. Когда первые отголоски социальной бури в России достигли Англии, наш аристократ-республиканец дальновидно воспользовался случаем и написал пьесу о заговоре нигилистов под названием «Вера». Эта драма переполнена популярными английскими либеральными штампами Поскольку тема была актуальной и вызывала интерес, драму «Вера» опубликовали в сентябре 1880-го года, но успеха она не имела.
Но в марте 1881-го года убили царя Александра, в июне того же года вышел сборник стихов Оскара, который превозносила и рекламировала в прессе мисс Терри, а после убийства царя миссис Бернард Бир, актриса довольно высокого уровня, приняла «Веру» к постановке. Неожиданно объявили, что миссис Бернард Бир будет играть в драме «Вера» в «Аделфи» в декабре 1881-го года, но автору пришлось довольствоваться лишь этим объявлением. Декабрь наступил и прошел, а «Веру» так и не поставили. Оскару казалось, что пьесу могли бы принять к постановке в Америке, в любом случае, попытка - не пытка, так что он уплыл в Нью-Йорк.
Его новая авантюра могла увенчаться успехом. Литературный и художественный вкус Америки до сих пор испытывает сильное влияние, а возможно - и формируется английскими вкусами, и, если бы Оскара Уайльда правильно представили, вероятно, его выдающийся дар рассказчика помог бы ему добиться успеха в Америке в качестве лектора.