Рассмотрение дела длилось весь день, затем было перенесено на следующий четверг.
Мистер Траверс Хамфрис подал ходатайство об освобождении мистера Уайльда под залог на том основании, что Уайльд знал о том, что в пятницу его арестуют, но не пытался покинуть Лондон. Сэр Джон Бридж ходатайство отклонил.
В четверг 11-го рассмотрение дела продолжилось под председательством сэра Джона Бриджа, в конце допросили обоих обвиняемых. Мистер Хамфрис снова подал ходатайство об освобождении под залог, мировой судья его снова отклонил.
Сейчас отклонение ходатайства в случае совершения серьезного преступления практикуется повсеместно, но в случае непристойного поведения обычно отпускают под залог. Тот, кто сбежит, признает свою вину, а чего же можно желать более, чем вечного изгнания развратного распутника, следовательно, отказывать в освобождении под залог нет смысла. Но в данном случае, несмотря на то, что сумма залога могла бы быть сколь угодно большой, в освобождении было категорически отказано, хотя все факты говорили в пользу человека, у которого уже была прекрасная возможность покинуть страну, но он отказался сдвинуться с места. Более того, Оскара Уайльда уже критиковали и осуждали в сотне газет. Все были настроены против него, удовлетворение ходатайства не принесло бы никакой угрозы общественности, а отказ в освобождении под залог наносил большой вред обвиняемому.
Его дела, конечно, были расстроены: все знали, что он не богат, но его лишили возможности собрать деньги и доказательства в то время, когда ему больше всего нужны были возможности, которые дарует свобода.
Мировой судья был предубежден против Оскара столь же сильно, сколь и общественность: представлений о честной игре и справедливости у него было не больше, чем у Понтия Пилата, на самом деле он, наверное, никогда и не утруждал себя мыслями о справедливости в этом деле. Мировым судьям в Лондоне платят большое жалованье - 1500 фунтов в год, но мало кто из них когда-либо поднимается над вульгарнейшими предрассудками. Сэр Джон Бридж не просто отказался отпустить Уайльда под залог, но еще и изволил объяснить свой отказ: он ни в коей мере не переживал из-за того, что принял решение, даже не выслушав речь зашитника. После выступления обвинителя судья сказал:
- Моей обязанностью является принятие решения об освобождении или отказе в освобождении под залог. Учитывая повлиявшие на принятие этого решения доводы - тяжесть преступления и весомость доказательств, я полностью отказываю в освобождении под залог и отправляю заключенных в тюрьму.
Эти доводы, которые судья высказал абсолютно добровольно, и особенно - использование слова «полностью» свидетельствовало не только о предубеждении со стороны сэра Джона Бриджа, но и о желании повредить несчастному узнику в общественном мнении, продолжив злое дело журналистов.
Влияние этого предубеждения и озлобление социума вызвало различные последствия.
Новость о том, что Оскара Уайльда арестовали и забрали в Холлоуэй, всколыхнула Лондон и дала сигнал к удивительному исходу. Все поезда в Дувр были переполнены, все пароходы в Кале были забиты представителями аристократии и праздных классов, которые, кажется, предпочитали Париж или даже Ниццу в несезон такому городу, как Лондон, где полиция может действовать с такой неожиданной прытью. Правда заключалась в том, что культурные эстеты, о которых я здесь уже говорил, были словно громом поражены теми фактами, которые обнажил процесс Куинсберри. Они узнали, что такие дома, как дом Тэйлора, находятся под надзором полиции, а за такими типами, как Вуд и Паркер, следят. Они-то воображали, что «в Доме Свобод» практикуемое ими распутство остается незамеченным. Они испытали шок, когда поняли, что полиция в Лондоне знает много такого, о чем они даже никогда не беспокоились, и этот нежданный прожектор заставил любителей порока спешно покинуть город.
Никогда прежде Париж не был столь наводнен представителями правящего класса Англии: здесь можно было увидеть знаменитого экс-министра, там - утонченное лицо президента королевского общества, за столиком в «Кафе де ля Пэ» - миллионера, которому недавно пожаловали дворянский титул и который славился тонким вкусом в искусстве, а напротив него сидел прославленный генерал. Поговаривали даже, что один знаменитый актер взял билет в Париж в оба конца на три-четыре дня, просто чтобы не отстать от моды. Фигляр быстро вернулся обратно, но большинство мигрантов оставались за границей некоторое время. Смерч террора, который перенес их через Ла-Манш, мешал им вернуться, они рассеялись по континенту от Неаполя до Монте-Карло, от Палермо до Севильи, используя различные отговорки.