Ненависть ослепляет людей. Ты об этом не знал. Любовь способна прочесть послание самой далекой звезды, а ненависть так тебя ослепила, что ты не видел дальше узкого, окруженного стенами и уже засохшего от похоти сада своих пошлых желаний. Ужасное отсутствие у тебя воображения - единственный поистине роковой недостаток твоего характера - было исключительно результатом жившей в твоей душе ненависти. Ненависть незаметно, потихоньку, исподтишка подтачивала твою дущу, как лишайник точит корень растения - в итоге ты уже не был способен видеть что-либо, кроме самых низменных интересов и мелочных целей. Способность видеть, которую могла бы подарить тебе любовь, была отравлена и парализована ненавистью.
Кажется, тебе нравилось быть предметом спора между твоим отцом и человеком с моим положением.
Ты почуял возможность публичного скандала и полетел на этот запах. Тебя радовала перспектива битвы, во время которой ты будешь в безопасности.
Ты знал, что для меня значило мое искусство - это была великая, самая важная для меня нота, благодаря которой я сначала открыл себя для себя самого, а потом - открылся миру. Великая страсть моей жизни. Любовь, по сравнению с которой все остальные любови были - как болотная вода в сравнении с красным вином, или как болотный светлячок в сравнении с волшебным зеркалом луны... Теперь понимаешь, что полное отсутствие у тебя воображения было главным изъяном твоего характера? Легко можно было понять, что тебе следует делать - это было ясно, как на ладони, но твоя ненависть тебя ослепила, и ты ничего не видел.
Твоя жизнь прекрасна. Но если ты мудр и хочешь, чтобы твоя жизнь стала еще прекраснее, ты должен взглянуть на нее по-другому - пусть чтение этого ужасного письма (я знаю, что оно ужасно) станет для тебя таким же жизненным кризисом и поворотной точкой в жизни, как стало для меня его написание. Твое бледное лицо легко краснеет от вина или удовольствия. Если во время чтения этого письма твое лицо будет гореть от стыда, словно от печного жара, для тебя так будет лучше. Самый главный порок - ограниченность. Осознание - всегда во благо.
Нет нужды говорить тебе, что я понимал это тогда столь же ясно, как и сейчас. Но я говорил себе: «Любой ценой я должен сохранить в сердце любовь. Если я отправлюсь в тюрьму без любви, что станет с моей душой?». Письма, которые я писал тебе тогда из Холлоуэя, были моими попытками сохранить любовь как доминирующую ноту своей личности. Если бы я захотел, разорвал бы тебя на части горькими упреками. Мог бы осыпать тебя перлами злословия.
На меня повесили грехи другого человека. Если бы я захотел, я спасся бы на судебном процессе, пожертвовав им, спасся бы если не от позора, то от тюремного заключения. Если бы я потрудился доказать, что свидетелей обвинения - трех самых важных свидетелей - тщательно проинструктировал твой отец и его адвокаты - не только молчание, но и утверждения по умышленному сговору были задуманы и отрепетированы, действия другого человека приписали мне. Я мог бы опровергнуть все эти обвинения, и судья сразу же освободил бы меня - даже еще быстрее, чем несчастного клятвопреступника Аткинса. Я мог бы выйти из зала суда беззаботно, с руками в карманах, свободным человеком. На меня давили изо всех сил - настоятельно советовали, умоляли сделать так люди, единственной целью которых было мое благо и благо моих родных. Но я отказался. Выбрал другой путь. Я никогда, ни единой минуты не жалел о своем решении, даже в самые горькие времена тюремного заключения. Я не мог поступить так - это было ниже моего достоинства. Грехи плоти - ничто. Это - болезни, которые должны лечить врачи, если их нужно лечить. Постыдны лишь грехи души. Если бы я добился своего освобождения таким образом, это мучило бы меня до конца жизни. Но неужели ты правда думаешь, что ты был достоин любви, которую я тогда питал к тебе, или что я хотя бы на мгновение мог подумать, что ты этой любви достоин? Неужели ты правда думаешь, что были в нашей дружбе мгновения, когда ты был достоин любви, которую я к тебе питал? Я знал, что ты не достоин любви. Но любовь - это не торговля на рынке, не товар на весах барышника. Она дарит сладостную возможность почувствовать себя живым, так же, как дарит эту радость интеллект. Цель любви - любовь, не больше, но и не меньше. Ты был моим врагом: никогда ни у кого в этом мире не было такого врага. Я отдал тебе свою жизнь, а ты швырнул ее под ноги, чтобы потешить самые низменные и презренные из человеческих страстей - ненависть, тщеславие и алчность. Ты уничтожил меня во всех смыслах менее чем за три года.