Постоянно думая о переводе «Баллады», Уайльд обменивался с Даврэ многочисленными письмами и очень внимательно следил за ходом работы, что не мешало ему заниматься обстановкой квартиры Дугласа, который только что одержал очередную победу, на этот раз над слегка вороватым цветочником, которого тотчас окрестил «Флорифером»[588].
7 апреля в Генуе скончалась Констанс; известие стало для Уайльда ужасным ударом, как он сам писал Россу: «Констанс умерла. Приезжай завтра и остановись в моем отеле. Я в великом горе». И Карлосу Блэккеру: «Это воистину ужасно. Я места себе не нахожу. Если бы мы встретились, поцеловались… Но поздно. Как жестока жизнь (…) Я покинул свою комнату, потому что страшусь оставаться один». «Меня переполняет скорбь, — писал он брату Констанс. — Это самая жестокая из трагедий»[589]. Эти слова передают ту глубокую нежность, которую Уайльд питал по отношению к жене и которая устояла, несмотря на все испытания; смерть жены оставила его наедине с самим собой, теперь ему одному суждено было нести в себе «великую мировую скорбь», которая с каждым днем была для него все тяжелее.
Однако жизнь требовала свое даже тогда, когда казалась ему столь жалкой, когда все вокруг рушилось. Оскар ужинал с Фрэнком Харрисом, которого познакомил с Анри Даврэ. Покорил совсем юного мальчика по имени Эдмон, дав ему прозвище «Эдмон де Гонкур». Он ужинал с Фрицем Тауловым в «Пуссэ», где встретил Уистлера, сильно осунувшегося, постаревшего и окончательно превратившегося в ведьмака, каким он и был в душе в течение всей жизни. 30 апреля Уайльд присутствовал на открытии роденовской экспозиции на выставке; роденовский Бальзак продолжал шокировать публику, вызвав у одной из дам, дефилировавших мимо скульптора, следующую реплику: «Надо же, а на вид совсем не злой!»
В «Белом журнале» была опубликована статья, посвященная «Балладе». По такому случаю Оскар Уайльд сблизился с редактором журнала Феликсом Фенеоном, вместе с которым нередко захаживал в «Мулен-Руж», где встречался с Иветт Гильбер и Тулуз-Лотреком, который оставил множество свидетельств этих встреч в виде карандашных рисунков и акварелей с карикатурным изображением Оскара Уайльда в виде толстого джентльмена в цилиндре. Уайльд продолжал изводить своего издателя, требуя денег, постоянно жаловался Робби на задержки с выплатой ренты и клянчил деньги у Карлоса Блэккера или Фрэнка Харриса. Нужда стала его навязчивой идеей. В конце концов обескураженный Росс написал Смизерсу: «Я получил ужасное письмо от Оскара, который, как мне кажется, пребывает в страшной нужде, даже если отбросить некоторые преувеличения. Он пишет, что не обедал в пятницу и субботу»[590]. На самом деле, пользуясь снисходительностью хозяина отеля «Эльзас» Дюпуарье, Уайльд жил в отеле в кредит, пробавляясь главным образом гостиничными завтраками; здесь также закрывали глаза и на молодых людей, которые приходили к Уайльду под предводительством Мориса Гилберта. Когда Уайльд оказался не в состоянии уплатить за недавно перенесенную операцию на горле, он написал Карлосу Блэккеру: «Такая ужасная и комичная жизнь не может больше продолжаться, и я пишу Вам, чтобы спросить, сможете ли Вы сделать для меня это»[591]. Под этим, понятное дело, подразумевалась просьба одолжить тридцать семь фунтов в счет ренты до июля, поскольку Уайльд еще ничего не получил от издателя и поэтому мог себе позволить ужин, только если его приглашал Харрис или кто-нибудь из новых литературных знакомых, таких, как, например, Альфред Жарри[592]. Жарри прислал Уайльду полное собрание своих сочинений и пригласил на постановку «Короля Юбю», которому Уайльд посвятил следующий забавный комментарий: «Он дебютировал постановкой пьесы под названием „Король Юбю“ в театре „Эвр“. Интрига состояла в том, что все действующие лица говорили друг другу „дерьмо“ на протяжении пяти актов, причем безо всякой видимой причины»[593]. В театр Уайльда сопровождал его новый почитатель — молодой и очаровательный Робер Дюмьер, который в 1909 году осуществил постановку «Саломеи» в Театр-дез-Ар.
23 мая 1898 года в суде присяжных департамента Сена-и-Уаза открылся второй процесс над Эмилем Золя. Оскар Уайльд переехал в Версаль к своей хорошей знакомой леди Планкетт, которая снимала здесь просторный особняк[594]. Затем к нему присоединился Эстерхази, и вдвоем они отправились на слушание дела. Перед зданием Дворца правосудия Уайльду пришлось успокаивать вспыльчивого майора, вознамерившегося спровоцировать полковника Пикара, который, ознакомившись с секретным досье, пришел к убеждению, что автором бордеро, из-за которого осудили Дрейфуса, был Эстерхази, выступивший на этом процессе в роли свидетеля защиты. Что же касается самого Золя, то в беседе со своими адвокатами он выразил сожаление, что его не посадили в тюрьму, где «в тишине своей камеры он мог бы написать еще один роман».
592
Альфред Жарри (1873–1907), французский писатель, создатель персонажа Юбю, героя ряда его произведений; предтеча сюрреализма. (Прим. пер.)
594
По этому адресу расположено Общество Оскара Уайльда под председательством Ее Королевского Высочества принцессы Марии Пии Савойской, в котором принимают почитателей писателя.