Похороны состоялись в понедельник в 9 часов утра. За катафалком шли Дуглас, приехавший накануне, Тернер, Росс, Дюпуарье и Морис Гилберт. Около церкви Сен-Жермен-де-Пре шествие остановилось, и один из викариев отслужил заупокойную службу, на которой присутствовало около пятидесяти человек, среди которых были Поль Фор, Сар Луи, Ла Женесс, Жеан Риктюс, Лоранс Усман… Верный Дюпуарье возложил венок с надписью «Моему постояльцу», вслед за ним цветы возложили Альфред Дуглас, Мор Эйди, Адела Шустер, «Меркюр де Франс», Гарольд Меллор. Затем катафалк направился к кладбищу в Баньо, где стараниями Робби тело Уайльда подлежало захоронению в негашеной извести, дабы свершилось последнее пророчество его «Баллады»:
Эпилог. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АККОРД
Надо преклоняться перед Уайльдом за то, что он дал нам, и за то, что мы у него взяли [623]
Известие о смерти Уайльда обошло страницы всех парижских газет. «Знаменитый английский поэт Оскар Уайльд скончался вчера после полудня; ставший всемирно известным после громкого процесса, он проживал в скромном отеле, скрываясь под именем Себастьяна Мельмота, и умер от менингита; в свое время, будучи превосходным мастером английского юмора, он являлся одним из законодателей моды в Англии», — писала «Эко де Пари» 2 декабря 1900 года. Журналисты не обошли вниманием тот факт, что имя Уайльда считалось в Англии шокирующим, несмотря на то, что его творчество представляло значительный интерес для читающей публики. Газеты задавались вопросом, принял ли Уайльд католическую веру in extremis[624] и был ли он в сознании во время соборования по обряду католической Церкви.
В газете «Журналь» под заголовком «Шествие жертв» Жан Лоррэн провел параллель между Оскаром Уайльдом и президентом Крюгером, находившимся в это время с официальным визитом во Франции, и представил поэта очередной жертвой варварства английской короны, которая восстановила против себя общественное мнение всего западного мира, задушив Республику Трансвааль, основанную Крюгером.
И наконец, Эрнест Ла Женесс отдал дань уважения памяти поэта, описав, каким он был в конце своей жизни: «Каждый, кому довелось внимать бесконечной нити его красноречия, сверкавшей золотом и драгоценными камнями, сотканной из множества тонких ухищрений, душевных и причудливых изобретений, при помощи которых он сплетал удивительную ткань своей драматургии и поэзии, кто имел возможность наблюдать, как гордо и небрежно он боролся с небытием, как хрипел или смеялся, произнося свои последние слова, тот навсегда запомнит трагическое и возвышенное зрелище — бесстрастного изгнанника, отказывающегося погибнуть без следа»[625].
Декабрь 1900 года застал Андре Жида в Бискре, где он находился вместе с Мадлен и Анри Геоном. Только в 1902, а затем в 1905 году он опубликовал в «Эрмитаже» и в «Меркюр де Франс» два этюда, посвященных Уайльду. «Теперь, — объяснял он, — когда назойливая шумиха вокруг этого печально знаменитого имени улеглась, когда толпа наконец устала изумляться, а затем проклинать того, кого так восхваляла прежде, теперь, быть может, друг сумеет выразить свою неутолимую грусть и возложить вместо венка на заброшенную могилу эти страницы, полные любви, восхищения и почтительного сострадания»[626].