Сверкающий металлическими стенами подвал родного дома кажется Санни чем-то чужим и неестественным, она оглядывается лениво, прикрывает глаза и слушает многоголосые возгласы.
- Санни, что…
Рейвен давится собственным вопросом, сталкивается с холодным взглядом и замолкает. Санни склоняет голову набок, закладывает руки за спину и растягивает губы в ухмылке. Она смотрит на бессознательного Чарльза, хмыкает и облизывает пересохшие губы:
- Это избавление.
- Это безумие, – шепчет Хэнк, и его голос тонет в выкрике Рейвен.
Эрик подтягивает кресло с Чарльзом, Алекс бросается вперед, но Эн Сабах Нур раскрывает портал прежде, чем он приближается. Санни не видит, куда приходится взрыв, чувствует только застывшую комом в горле ухмылку и сжимающую внутренности уверенность. Санни знает, что от дома не останется ничего, и также она знает, что почти никто не пострадает. Будущее вырисовывается перед ней неспешными кадрами, показывается эпизод за эпизодом так медленно, что сводит скулы, и Санни сглатывает горькую слюну, подставляет лицо холодному ветру и закрывает глаза.
Ветер треплет непослушные волосы, с горы, куда их переносит Эн Сабах Нур открывается потрясающий вид на город, но Санни совсем на него не смотрит. Она сверлит взглядом пришедшего в себя Чарльза, сводит брови на переносице и комкает в пальцах иллюзорно тонкую ткань платья. Чарльз буравит ее ответным взглядом, пытается достучаться, но Санни отгораживается все сильнее, выстраивает стену за стеной и не отводит глаза.
Эрик смотрит на них обоих, будто пытается что-то понять из несостоявшегося диалога, молчит и ждет. Эн Сабах Нур оглядывает всех довольным взглядом, задерживается на Чарльзе на мгновение дольше и заглядывает Санни в глаза. Чарльз следит за его взглядом, смотрит на Санни пронзительно и пытается подняться.
- Санни, это неправильно, – Чарльз прикрывает на мгновение веки и сжимает кулаки, – я знаю, что тебе больно, но помнишь наше обещание? Я сделаю все, чтобы…
- Но ты не сделал, – обрывает его Санни, – и никогда не сможешь сделать, потому что ты не знаешь, что я чувствую. Ты не знаешь, каково это – знать бесконечное множество ветвей будущего и не иметь возможности выбрать нужную. К чему эта сила, если я просто наблюдаю, но никогда не знаю, что случится на самом деле? К чему все это, если я даже не могу спасти тех, кто мне дорог?!
Санни тяжело дышит, комкает в пальцах темно-синее платье и вздрагивает, когда Эн Сабах Нур кладет руку ей на плечо. От его прикосновений расползается холод, и единственной защитой Санни становятся два крохотных мерцающих порывами ветра черных шарика, мягко прикасающихся к груди.
- То будущее, что ты видел, Чарльз, не одно из, – тянет Санни онемевшие от холода губы, – оно единственное, то, что действительно случится. Так с чего ты взял, что я стану ему мешать?
- Мне очень жаль, – Чарльз едва ворочает языком и часто моргает, скрывая покрасневшие глаза.
Санни склоняет голову набок, оглядывает его с ног до головы и поджимает губы:
- Мне тоже.
Эн Сабах Нур отстраняет Санни в сторону, садится перед Чарльзом на корточки, сцепляет пальцы в замок и склоняет голову набок. Чарльз смотрит на него настороженно и бросает взгляды на Эрика.
- Итак, Чарльз, – говорит Эн Сабах Нур, и его голос эхом отражается в голове, – я хочу, чтобы ты выполнил одно мое поручение.
Чарльз усмехается, глядит на него недоверчиво и скептически приподнимает бровь.
- Ты блокируешь меня, значит ты тоже телепат. Что тебе может быть нужно от меня? – Чарльз мотает головой и выплевывает слова. – И от них?
- О, Чарльз, – Эн Сабах Нур качает головой и раздосадованно вздыхает, – я могу лишить тебя или любого другого силы, но твоего дара у меня нет. То, что ты можешь, проникать в разум всех людей, управлять им, вот, что мне нужно. И я хочу, чтобы ты передал мое послание людям. Что я, Эн Сабах Нур, намерен покарать их и очистить Землю от дурного влияния.
Холод давит на виски ледяными глыбами, Санни морщится и складывает руки на груди. Эн Сабах Нур говорит восторженно, точно ярый фанатик, возомнивший себя Богом. Санни не нравятся ни он, ни его слова, ни расползающийся от него холод, но он уже сковал ее по рукам и ногам, лишил остатков разума и желания бороться, и Санни застывает подобно замерзшей статуе. Она оглядывает остальных, Эрика, Архангела, Псайлок и Шторм, сталкивается с напряженным взглядом Чарльза и прикрывает глаза. Темнота под веками почти живая, она шевелится и заползает глубже, мерцает редкими порывами ветра и на мгновение спасает от леденящего холода.
- Это мое послание каждому мужчине, женщине и мутанту этого мира, – Чарльз повторяет речь Эн Сабах Нура, жестко чеканит слова и не отводит взгляд, – вы сбились с пути. Но я вернулся. Все ваши сооружения, все ваши башни и храмы падут. Вы никак не сможете остановить то, что грядет. У этого послания лишь одна цель: сообщить сильнейшим среди вас, тем, кто обладает силой, – Чарльз смотрит Эн Сабах Нуру в глаза, слушает каждое его слово и говорит свое, – защищайте слабых.
Санни вздрагивает, распахивает глаза и смотрит на Чарльза. Он напряжен до предела, стискивает зубы так, что те едва не стираются под корень, но все еще продолжает бороться. Санни внезапно чувствует себя слабой и глупой, давит желание закрыться от всего мира в объятиях брата или в плаще качающего головой Эрика и усмехается. Хэнк прав, это чертово безумие, и Санни позволяет ему продолжаться.
====== Братья ======
- Я считаю, это несправедливо, – фыркает Санни, складывая руки на груди.
Алекс рядом с ней прыскает, треплет ее по макушке и качает головой. Они сидят на кухне, Саммерс присасывается к очередной бутылке пива, а Санни неспешно потягивает нагревшийся от тепла ее пальцев яблочный сок.
- Почему вдруг я не могу тоже ходить в школу для мутантов? – Санни обиженно дует губы и крутит в ладонях высокий стакан.
С Чарльзом обсуждать это бесполезно, он упрямый, точно баран. Санни совсем не может с ним спорить, потому что теперь он смотрит на нее снизу вверх, заглядывает в глаза, кажется, еще более пронзительно, чем раньше. Алекс фыркает, опускает бутылку на стол и подпирает щеку рукой. Санни переводит на него вопросительный взгляд и склоняет голову набок.
- У нас из нормальных учителей разве что Чарльз, – Алекс хмыкает, крутит в пальцах высокое горлышко и делает большой глоток, – остальным самим бы не помешало немного выучиться.
- У Хэнка крутое образование, – заявляет Санни, глядя на него исподлобья.
- Ты слышала, как он объясняет? – Алекс хлопает ладонью по столу и заливается смехом. – После его лекций становится только непонятнее.
Санни фыркает, катает стакан по столу и дергает себя за свивающуюся колечком каштановую прядь.
- Еще и волосы красить нужно постоянно, – бурчит Санни, и Алекс хлопает ее по спине, – я даже не заметила, когда они стали такими.
- Согласен, это минус, – фыркает он, снова прикладываясь к бутылке, и добавляет, – когда Эрик вынес тебя из подлодки, они уже были белыми. Кстати, у нас в любом случае нет лицензии на образовательную деятельность, так что это скорее клуб анонимных мутантов, а не школа.
- Даже так это интереснее, чем мой пансион, – Санни хмурится, отбрасывает волосы за спину и допивает сок залпом, – я пошла делать уроки!
- Удачи, зубрилка! – хохочет ей вслед Алекс.
Санни разворачивается у самой двери, скалит зубы в широкой улыбке, приседает в книксене и показывает Саммерсу средний палец. Алекс взрывается хохотом, из кухни слышится звон, и Санни ухмыляется, взбираясь по лестнице.
Рождественские каникулы начинаются для нее с приезда домой и долгого безрезультатного спора с Чарльзом насчет школы. Санни не желает возвращаться в пансион, потому что теперь как никогда чувствует себя там чужой, а здесь может хоть как-то помочь. К тому же состояние самого Чарльза оставляет желать лучшего, он все больше закрывается в себе и вечно пропадает в поисках учеников. Единственное, что у Санни получается – это выпросить разрешение возвращаться домой не только на каникулы, но и на каждые выходные. И это, считает Санни, уже победа.