- И что это за секрет такой, который даже песок не знает? – Эрик подается вперед, складывая руки в замок на столе и приподнимает одну бровь.
Он не выглядит заинтересованным ни капельки, и Санни тихо фыркает, толкая его плечом. Наима прерывается, делает глубокий вдох и разворачивается, угрожающе покачивая полотенцем
- Наглец! – она замахивается, и полотенце шлепается в нескольких сантиметрах от ладони Эрика. – Думаешь, если песок не знает, то хоть кто-нибудь знает? Слушай, когда я говорю, или будешь спать на дороге!
Эрик неловко уворачивается от полотенца и вскидывает руки, будто сдается, а Санни хохочет едва ли не до слез. Наима тем временем серьезна, она неодобрительно хмурится, сжимает в пальцах деревянную спинку стула и поджимает губы.
- Одно только могу сказать, – тихо говорит она спустя несколько минут, – если кто-то разгадает эту тайну, беда за землю придет такая, что никому больше будет не до смеха.
Санни резко замолкает, смотрит женщине в глаза, но та только качает головой и отворачивается к плите. На Санни накатывает странное, удушающее чувство неправильности, но вместе с тем истинной правдивости слов Наимы, и она крепко жмурится и трет пальцами виски, ощущая подкатывающую к горлу тошноту. Эрик напрягается, когда Наима ставит перед Санни чашку с чем-то ароматным, но это оказывается обычный чай. Наима тяжело вздыхает, разливает по тарелкам суп и заговаривает снова только когда Санни тихо извиняется и просит рассказать что-нибудь еще.
- Не нужно тебе извиняться, – фыркает женщина, и в ее глазах вновь зажигается игривый огонек, – а вот твоему мужчине стоило бы, но я сама затронула эту тему, так что пусть. По лицу вижу, что слишком горд и упрям, чтобы просить прощения у старухи вроде меня, да и вообще у кого-либо.
- Он просил прощения у меня, – шепотом тянет Санни, а голос ее лучится гордостью, потому что это чертово потрясающее событие, случающееся раз в жизни, – искренне извиняющийся Эрик.
Эрик громко фыркает и отворачивается, а Наима хохочет и усаживается на стул. Она сверкает смешинками в глазах и неожиданно делается озорной девчонкой, юной и подвижной.
- О, ну тогда он не совсем потерян, – мягко усмехается Наима, подсовывая к тарелке Эрика несколько кусочков хлеба.
- Санни, – Эрик в который раз зовет ее по имени, и Санни лениво тянет в ответ неопределенные звуки, – напомни мне, почему мы идем пешком?
Санни громко фыркает, в общем-то понимая его негодование. Она идет на возвышающиеся впереди очертания пирамид, любопытно рассматривает местных и непонятно как затесавшихся туристов вроде них самих. Солнце яростно печет макушку даже через панаму, скрытые длинными рукавами руки давно покрылись потом, и Санни то и дело достает из сумки бутылку с водой, которую тут же выхватывает оказывается не переносящий жару Эрик.
- Потому что я хочу посмотреть на местных, – заявляет Санни, как раз разглядывая нескольких беседующих о чем-то египтян, – тебе разве не интересно?
- Было бы куда интереснее посмотреть на них из окна экскурсионного автобуса, – ядовито замечает Эрик, – там может и жарче, но нам хотя бы не пришлось бы тащиться пешком.
- Ну конечно, – хмыкает Санни.
Мимо как раз медленно проплывает экскурсионный автобус, все распахнутые настежь окна которого заняты высунувшими языки туристами. Эрик провожает автобус печальным взглядом, и Санни пихает его в бок, быстро чмокает в щеку и хихикает.
Вообще-то до Гизы они все-таки доехали на автобусе, потому что на переход от дома Наимы до пирамид по подсчетам женщины ушло бы по меньшей мере полдня. Конечно, они могли бы доехать и до самих пирамид, но Санни очень уж хотелось прогуляться по городу.
Когда жилые постройки наконец заканчиваются, пирамиды предстают перед Санни и Эриком в полный рост огромными каменными изваяниями. Они все еще далеко, но даже отсюда три большие, три маленькие пирамиды и Сфинкс кажутся не просто каменными глыбами, но чем-то сакральным и величественным. Эрик закатывает глаза, не разделяя мыслей Санни, утирает со лба пот и поправляет шляпу. У Санни же перехватывает дыхание, она на мгновение застывает на месте и ускоряет шаг, не обращая внимания на ворчливое бормотание Эрика.
Эрик оценивает размер, когда они оказываются совсем рядом, в толпе разномастных туристов и экскурсоводов. Он задирает голову и складывает на груди руки, едва слышно присвистывая.
- И как строили все это? – Эрик ведет рукой, описывая в воздухе емкое «это».
Санни хихикает и уже открывает рот, чтобы что-то ответить, но ее перебивает дама в шортах, белоснежной футболке и огромной шляпе:
- О, это одна из загадок человечества, – она говорит, перелистывает справочник и обращается к явно опешившему Эрику, – по основной версии древние египтяне использовали систему рычагов, чтобы перевозить и поднимать огромные камни…
Глаза Эрика расширяются, и он почти шарахается от внезапного ответа. Санни фыркает, окидывает даму беглым взглядом и зачем-то отмечает покрасневшую кожу на ее шее и руках. Она продолжает и продолжает говорить, хотя Эрик постепенно отходит от нее все дальше, заглядывает в свой справочник и поучительно качает пальцем.
- А на самом деле? – Эрик понижает голос до свистящего шепота и настороженно оглядывается на увлекшуюся даму.
- Мутанты, – коротко бросает Санни и на всякий случай поясняет, – скорее всего. Именно это я и хочу узнать.
Эрик понятливо кивает, оттесняет Санни плечом в сторону от основного скопления людей и сканирует всех недоверчивым взглядом:
- Погоди, Чарльз говорил, что мутанты появились не так давно.
- Да, – соглашается Санни, подмигивая, – по официальным данным. Но кому ты больше веришь, им или мне?
Она направляется прямиком к самой большой пирамиде, подол длинного белого сарафана хлопает ее по ногам, а волосы, даже убранные в хвост, так и норовят залететь в рот. Санни фыркает, когда Эрик придерживает едва оторвавшуюся от ее макушки панаму, и застывает у самого подножья среди группы разноцветных туристов.
- Это пирамида Хеопса, – голос недавней дамы раздается где-то совсем рядом, и Эрик все-таки шарахается, – самая большая пирамида в Египте.
- Да, мы знаем, – Санни касается пальцами ладони Эрика и склоняет голову набок, – если вы экскурсовод, то мы не из вашей группы.
- Ох, нет-нет, – дама засовывает книжечку в карман и протягивает ладонь почему-то Эрику, – меня зовут Маргарет, я туристка. Вы просто спросили, и я подумала, что могу рассказать что-нибудь. Я, видите ли, очень увлекаюсь пирамидами и другими древностями и могу похвастаться, что знаю довольно много.
- Похвально, – цедит Эрик и осторожно пожимает ее ладонь.
- Это все очень интересно, – дама снова раскрывает путеводитель, не удостаивая Санни и каплей внимания, – тайны и легенды о пирамидах, вьющиеся вокруг них слухи – это же так захватывает, согласитесь.
- О да, – Эрик закатывает глаза и складывает руки на груди, – моя жена тоже интересуется всякими древними тайнами.
Он намеренно делает акцент на жене, и дама вздрагивает, оборачивается и оглядывает Санни с ног до головы. Она фыркает скептически, обмахивается раскрытой книгой и вышагивает мимо каменных плит. Санни больше не обращает на нее внимания, она выискивает самое немноголюдное место и усаживается прямо на камень, поджимая под себя ноги. Ладони касаются теплой шершавой плиты, и Санни прикрывает глаза, отматывая прошлое все дальше и дальше. Перед ее глазами неровными рядами выстраиваются тысячелетия, мелькают миллиарды людей, проходят войны и празднества. Время тягучей смолой вливается в ее голову, и Санни кажется, что она сама становится временем, древним песком, гуляющим по Египту и рассказывающим тайны тем, кто умеет слушать.
Санни откидывается назад, спиной чувствует разливающееся по телу тепло и выдыхает, когда время резко останавливается, замирает на доброе тысячелетие, а потом снова пускается в пляс. Санни хмурится, прокручивает обратно, но все повторяется, из истории будто оказывается выброшен целый кусок, что-то настолько страшное, что свидетели не желают об этом даже вспоминать. Санни вспоминает слова Наимы о тайне песка, оглаживает ладонями теплый камень и соглашается, что смотреть не стоит. Пускай тайное остается тайным, Санни хватит и того, что ей было позволено увидеть.