– Ну да, ну да, – пробормотала Фергия и мановением руки очистила пол.
Ладно, потом спрошу у нее, что это было за представление. Иначе, если она возьмется объяснять прямо сейчас, мы никогда не доберемся до сути!
– Правда, что-то мы снова отвлеклись… – пробормотала она. – Так вот, когда все немного успокоились, а Ларсию ко лбу приложили мокрую тряпочку…
– Там же маги были, почему они не могли избавить его от этого… гм… рога?
– Вейриш, если вы будете перебивать, я до завтра не закончу! – вспылила Фергия. – Почему, почему… Рашудан запретил, вот и все. Он, понимаете ли, вспомнил о младшем сыне, и вот тут его снова пришлось держать в четыре руки, чтобы не зашиб Ларсия чем-нибудь потяжелее туфли.
– За что? – не понял я. – Он же сам отрекся от Искера и отдал его Ларсию на воспитание.
– Так-то оно так, да только рашудан рассчитывал, что мальчик останется во дворце и станет верно служить Адмару, а не растворится где-то в необозримой пустыне в компании диких, пускай и симпатичных бардазинов… Согласитесь, от таких новостей немудрено взбелениться!
– Пожалуй… Но вы все-таки не уводите разговор в сторону. Что было после того, как все угомонились? Да, и почему рашудан на вас не гневался, вы ведь принимали самое деятельное участие в авантюре с Искером!
– Какой с меня спрос? Меня просто наняли, а вникать в тонкости придворных отношений я не обязана, – улыбнулась Фергия. – Нет, не стану врать – в меня рашудан швырнул второй туфлей, но не попал, потому что я все-таки на корабле выросла, и реакция у меня хорошая. Перепало помощнику Руммаля – он как раз у меня за спиной сидел… Но ему повезло – только тарбан слетел.
Тут я представил собрание почтенных придворных чародеев: у одного подбит глаз, у другого повыдрана борода, у третьего на лбу шишка и тарбан висит на одном ухе, – и захохотал.
– Вот и рашудан развеселился, – правильно поняла меня Фергия. – А когда я поклялась, что Искер жив и здоров… ну, был жив, во всяком случае, когда я видела его в последний раз, то совсем успокоился и явно задумался о бардазинах. Раз уж так сложилось, что младший сын женился на девице из влиятельного клана, не упускать же возможность наладить отношения с кочевниками? Они ведь много где бывают, многое знают, сами понимаете…
– Только не углубляйтесь в политику! – взмолился я. – Во всяком случае, не сейчас… Дальше что было?
– Начали говорить о пророчестве. И это уже было не слишком весело.
– А если подробнее?
– Долго пересказывать, Вейриш, – Фергия вздохнула. – Вы все это уже знаете. Часть пророчества знает Руммаль, часть раскопал Аскаль, помните, он говорил? Но в целом… Не складывается мозаика.
– Ну да, ну да, я помню, – проворчал я. – Кровь отступника встретилась с кровью крылатого, но ничего не произошло, Адмар стоит себе как стоял.
– Кто ж разберет это древнее колдовство? – пожала плечами Фергия, а Чайка, давно уже переводивший недоуменный взгляд с меня на нее, подхватил ойфари и скрылся на кухне со словами:
– Сдается мне, простому человеку лучше такого не слышать!
Я в целом разделял его мнение, но, поскольку пророчество касалось и меня тоже, сбежать не мог.
– Может, не хватает еще какого-то фрагмента? – предположил я наконец.
– Вполне вероятно. Придворные маги спорили до хрипоты, но больше ничего вспомнить не смогли, однако это не означает, что какая-то фраза не утеряна. Или передана неправильно. Или, может, речь вообще не о нашем поколении, потому что кровь предателя все-таки дала всходы, – неожиданно улыбнулась Фергия.
– В каком смысле?
– У Энкиля дочка родилась. Правда, не от жены, от шуудэ, но все-таки…
– Знаете, для его лет это никак нельзя назвать обильными всходами, – проворчал я. – Тем более они могут погибнуть под палящим солнцем, как сказано в пророчестве.
– Тоже верно… Кстати, с песком кровь предателя тоже смешалась!
– Как это?
– Так Искер же! Если считать Эрра-Тану дочерью пустыни, то все сходится.
– Да, в самом деле… – согласился я.
– Все эти толкования прекрасны, Вейриш, – вздохнула Фергия, – но мы по-прежнему ничего не знаем. От придворных чародеев толку нет, говорю же – они спят и видят, как бы оказаться поближе к рашудану или, на худой конец, к его сыновьям, раз уж Ларсий оказался в немилости. По-моему, один Руммаль верит в пророчество, так ведь…
– Да, помощник намекал, что старик выжил из ума, – припомнил я сцену в гавани. – Если что, его живо заставят умолкнуть… Фергия!
– Что?
– Вы, может, закончите рассказ? Иначе мы тут заночуем, и почтенный Хаксют будет крайне удивлен, если ему придется переступать через наши тела!