Из лагеря жителей Тег уже стали подтягиваться люди, привлечённые происходящим рядом с шатром штаба. Они скапливались полумесяцем вокруг места будущего судилища, оживлённо и испуганно обсуждая между собой происходящее. Я вытащил из палатки стол и стулья, на один из которых и уселся сам. Рядом — и чуть позади — расположилась Араэле.
На удивление, я чувствовал себя довольно спокойно. Я не самый красноречивый человек — да и вообще слегка стесняюсь больших стечений народа… Однако сейчас я должен был быть не Фантом, а настоящим мэром. И, как для мэра, для меня всё было просто: вот люди, которые нанесли ущерб мне, моей скале — и жителям этой скалы. Тут, пытаясь девушку завалить, порвали ей одежду, тут повредили палатку, тут нанесли травмы… Я просто прикидывал, во что выльется лечение той или иной травмы у лекаря на Большой Скале — и выписывал сумму в блокнот.
— Ну что, они все тут? — спросил я Гронги, заметив, что новых бунтовщиков приводить перестали.
— Да, гра мэр! — кивнул стражник.
— Ну и что вы тут устроили, уроды? — громко спросил я у задержанных.
Ответил мне один из тех гордых, которые хотя бы на ногах пытались удержаться:
— А мы ничего такого…
— Да ты что?! — удивился я, всплеснув руками. — Что я сказал вам при найме и отправке на Тег? Кто-нибудь ещё помнит?
— Прилично себя вести, — ответил всё тот же гордый. — Мы и вели себя нормально…
— Нормально?! — возмутился я. — А скажи-ка, ты в гости к другим людям когда-нибудь ходил, умный такой?
— Ну ходил…
— К дочкам или жене хозяина тоже, небось, грабки тянул, считая это приличным? — уточнил я, вызвав нервный смех среди зрителей. — Может, по кухне шарился самостоятельно?
— Ты же сам сказал, гра мэр, что мы станем жителями скалы! — обиженно крикнул другой молодой парень, сидевший на земле.
— Да, вот как начнёте служить — так и станете! — нашёлся в ответ я.
Вообще-то я не совсем этими словами говорил при найме… Дословно фраза звучала так: «Будешь служить на дирижабле — и будешь жителем скалы», но почему бы и не вывернуть?.. С терранцами жить — по-террански выть, ну вы, наверно, поняли…
— А вы, придурки, ещё даже обучение проходить не начали! — поднявшись во весь рост, взревел я. — И, будучи гостями скалы, вы приставали к честным женщинам, грабили склад с алкоголем, угрожали строителям и мирным жителям!..
— Да мы заплатим, гра мэр! — ухмыльнулся всё тот же разговорчивый и гордый.
— Конечно, вы заплатите! — сказал я. — И за то, что выпили, и за то, что сломали, и за то, что город из-за вас потерял! Как тебя зовут?
— Рихт, — ответил гордый.
Я выудил из стопки листки с упоминанием этого товарища — и, не особо удивившись, обнаружил, что его имя постоянно фигурировало в жалобах. Несколько минут я выписывал на чистый лист все его нарушения, а также суммы, которые он теперь должен славному городу Тег.
Ну а потом начал перечислять:
— Нападение на девушку. Ты, Рихт, дважды её ударил. Два синяка. Лечение обошлось бы ей в девять единиц пневмы! — улыбнулся я.
— Какие девять единиц?! — взревел тот обиженно. — Это где такие цены?!
— На Большой Скале такие цены, — ответил я.
— Но мы не на Большой Скале! — возразил тот.
— А лечиться девушка может где угодно! — ответил я. — Надо будет — будет лечиться на Большой Скале. А теперь, будь добр, заткнись!
— Да я…
Что он там собирался ещё сказать или сделать — никто не узнал. Подошедший Гронги с видом человека, который сейчас искренне любит свою работу, залепил ему в челюсть.
— И скажи спасибо, Рихт, что я тебе ещё пеню не начислил за просрочку компенсации! — хмуро добавил я, когда задержанный заткнулся, держась за подбородок. — Что там ещё?.. В составе группы злоумышленников ограбил склад. Какова была твоя роль в этом ограблении, неизвестно. Значит, суммируем стоимость выпитого и испорченного… плюс стоимость доставки… плюс работы по восстановлению дверей. Что получаем? С тебя ещё девяносто пять единиц пневмы!
— А доставку-то за что? — взвыл тот. И сразу получил в живот, после чего с хрипом согнулся.
— Как это за что? — удивился я. — Теперь я должен закупать новые продукты на склад. Ну а их надо ещё заказывать и платить торговцу. Доставка тут очень даже «за что»!
В общей сложности, после всех расчётов Рихт остался должен городу триста десять единиц пневмы. Которых у него, само собой, не было…
А потому я назначил ему исправительные работы — до прибытия ближайшего торгового дирижабля, который должен был прилететь к концу лета.
Дальше дело пошло куда бодрее. Больше разговорчивых бунтовщиков не было, и теперь я просто спрашивал имя, а затем перечислял, что человек натворил, сколько должен городу и пострадавшим — и отправлял на воспитательно-исправительные работы.
С каждым новым приговором зрители улыбались всё чаще, всё одобрительнее — и приветствовали наказания всё более громкими криками. Особенно когда до людей стало доходить, что пневму за причинённый лично им ущерб — напрямую им и выплатят. И получат они эту компенсацию из бюджета — а, значит, в любом случае. Я, конечно, предупредил жителей, что в следующий раз на слово им верить не буду — и увидел после этого немало разочарованных лиц (лица эти, видимо, уже продумывали новую схему обогащения). Но общего позитивного настроя подобные мелочи не отменяли…
Суд закончился глубокой ночью. Лишь четырнадцать человек согласились заплатить штраф. Остальные решили сэкономить и отправиться на принудительные работы, чтобы затем покинуть нашу негостеприимную скалу. Я намекнул, что отказаться от принудительных работ они всё ещё могут, выплатив штраф — естественно, за вычетом «заработанного» за учтённые трудодни. Они ведь ещё не знали, на каких работах им предстоит исправляться — и насколько активно…