Я стояла и с глупо-счастливым видом разглядывала всю эту красоту. Через несколько минут мне удалось выдавить из себя вопрос.
- А почему стол сервирован?
- Так именно за ним я и даю уроки этикета. – пояснила Зинаида Арнольдовна. – Согласитесь, было бы скучно делать это на кухне за обыкновенным пластиковым столом?
Сейчас я бы согласилась с любым ее утверждением, потому что в данный момент преклонялась перед этой женщиной, сумевшей в наше непростое время сохранить кусочек великолепия девятнадцатого века. Я еще раз осмотрелась и мой взгляд остановился на красивом яйце, инкрустированном драгоценными камнями. Оно покоилось на маленьком подносике и было прикрыто стеклянным колпаком.
- Простите, это… - и я протянула руку в сторону яйца.
- Да, вы правы. – с гордостью сказала Зинаида Арнольдовна. – Это Фаберже.
- Не может быть. – неучтиво выдохнула я, но меня простили.
- Знаете, Анастасия, не все то Фаберже, что вам показывают по телевизору. У такой уникальной вещи должен быть документ, и он у меня есть. А шарлатанов хватало и раньше, и теперь.
Я была просто убита наповал, но Зинаиде Арнольдовне этого показалось мало и она повела меня вдоль горок и буфетов, останавливаясь около особо выдающихся экземпляров и вкратце рассказывая мне их историю. Отдельно на маленьком круглом столике стоял нежно голубой глубокий таз, а внутри таза возвышался кувшин для умывания. Он был широкий, дородный и далеко высовывал свой большой фарфоровый язык. Глазурь на кувшине потрескалась от времени в мелкую сеточку. Сразу было видно, что вещь очень старая.
- А это не очень дорогой, но очень любимый мной предмет. – Зинаида Арнольдовна осторожно взяла в руки кувшин и стало видно, что он достаточно тяжелый. – Из этого кувшина сливали на руки царю Николаю Второму во время утреннего омовения.
Я смотрела на мелкие голубые цветочки, разбросанные по розовой глазури, и у меня немного кружилась голова. Обилие красивой посуды, старинный канделябр посреди стола, приглушенный утренний свет, струящийся из окон и плавная, правильная речь Зинаиды Арнольдовны буквально завораживали и мысленно переносили в анфилады дворцовых комнат, где затаилось шуршание бальных платьев и, казалось, еще витал аромат терпких духов.
С большим трудом я вынырнула из своих иллюзий и даже потрясла головой, чтобы уж окончательно вернуться в реальность. Мне удалось захватить последнюю фразу хозяйки.
- Царь взял в руки кувшин и неудачно опустил его на угол столика. Кувшин раскололся на две половины, но мой дальний родственник, служивший тогда при дворе, склеил его и сохранил для потомков.
Зинаида Арнольдовна осторожно вернула вещь на место и обернулась ко мне.
- Спасибо вам большое! – совершенно искренне прижала я руки к груди. - Ничего подобного я еще никогда не видела. Теперь осталось только побывать на вашем уроке этикета, если вы позволите.
- Отчего же нет? Буду только рада. – улыбнулась хозяйка.
- Ой! – спохватилась я. – Мне уже пора. Надо приниматься за работу, иначе и целого лета не хватит.
Зинаида Арнольдовна проводила меня на крыльцо и пожелала удачи. Я торопливо прошла в дом, гадая, спит еще Илья или нет? Илья не спал. Он топтался на кухне в нелепом красном фартуке и заканчивал готовить нам завтрак. Пахло в доме непонятно, но не противно. Он повернулся на звук шагов, но увидев меня, успокоился.
- Доброе утро. – улыбнулся Илья. – А у меня уже и завтрак готов.
- Доброе. – отозвалась я. – А что на завтрак?
- Драники. – с гордостью сказал Илья, показывая на блюдо, заполненное золотисто-коричневыми оладьями.
Тут я поняла, что пахло именно жареной картошкой. Кстати, я очень люблю драники и Илья невольно мне угодил.
- Где вы были? – спросил он, расставляя на столе приборы.
- У соседки. – коротко ответила я.
Илья внимательно на меня посмотрел.
- Так рано. А зачем вы туда ходили?
- Вы задаете странные вопросы. – строго сказала я.
- Может быть они и странные, на ваш взгляд, но я сейчас нахожусь в таком положении, что приходится быть настороже.
Илья раздраженно снял красный фартук, но не стал швырять его на стул, а аккуратно повесил на место. Затем он присел к столу и хмуро спросил.
- Сметана есть? Я что-то не нашел ее в холодильнике.
- Была. – сказала я и встала.
Пока я разыскивала баночку сметаны, оказавшуюся задвинутой к дальней стенке, Илья сидел, ссутулясь над своей тарелкой, и молчал. Я открыла крышку, достала чайную ложку и, в нарушение любого этикета, поставила банку прямо на стол. Илья не шевельнулся.