Сейчас Нарина плескалась в Море, на редкость сонном и спокойном, а вот трое взрослых воинов на берегу сидели хмурые и суровые... и вели совсем не веселые разговоры в такое ясное утро...
- ...ты рассказал им?! - не унимался Бьёрн. - Навел их на Ростора?
Нугут молчал. Он знал, что Бьёрн прав: они могут приехать на разграбленное пепелище и похоронить вместе с погибшими товарищами и надежду на создание школы...
- Уймись, Бьёрн, - вдруг вступился Дункан. - Когда что-нибудь случится, тогда будешь обвинять Нугута, а раньше времени нечего шум поднимать!
Бьёрн притих, словно пристыженный мальчишка. Да он и был мальчишка рядом с Дунканом, который в последнее время вел себя на правах старшего.
Всему свое время...
...Когда спустился стремительный южный вечер, коней пустили шагом и стали высматривать место для ночлега...
Нарина ехала вместе с Нугутом. Она, вроде бы, задремала, но вдруг вскинула головку и произнесла:
- Нугут! Я по Астелю скучаю!
Нугут вздрогнул...
- А кто такой Астель? - спросил он спокойно.
- Это мой друг. Он рассказывал мне сказки, а еще угощал меня сладкими фруктами, а еще мы с ним пели вместе...
- Такова жизнь, Нарина... иногда приходится расставаться с друзьями. Но, может быть, вы с ним и встретитесь еще...
Вот так... Это тайна, это боль, которую надо зарыть в самую глубокую пещеру и завалить самым тяжелым камнем.
Выпусти эту тайну на волю - и потеряешь Нарину навсегда...
Нугут потому и повел отряд вдали от главных дорог, когда решил, что Море, конечно, Морем, а идти уже надо бы к перевалу, на другую сторону гор. Потому и не зашли они на обратном пути ни в Лонтэк, ни в Марбол - чтобы не встретить фургончик бродячих артистов, которые, несмотря на траур, должны петь и плясать, собирая брошенные медяшки. Без Нарины и Астеля они почти никому не нужны... Их ждут нищета и старости, и на их жизненном пути уже сидит маленькая девочка с протянутой рукой, и ее маленькую тень рисует в пыли равнодушное солнце... это несчастное божество всех, у кого нет будущего...
А Астель... говорят, человек жив до тех пор, пока о нем кто-нибудь помнит... Нарина рассказывала о нем так живо и весело, что казалось, ничего не было, он и сейчас живет, дышит, сочиняет песни и показывает удивительные фокусы, такие, что все сомневаются, уж не маг ли этот парень?..
И сознание этого причиняло Нугуту жуткую боль...
...Говорят, если каждому солдату рассказать, как зовут его врага, какая у него семья, дом, жизнь... война будет невозможна. Потому что легко бить в живую мишень, но невозможно - в живую душу...
"Какой из тебя Учитель?! - корил себя Нугут. - Тебе самому еще учиться и учиться!.."
А еще он подумал, что, раз уж он убил Астеля, то должен заменить его, дать Нарине все то, что мог бы это милый воришка... и вырастить эльфийского ребенка настоящим воином и творцом, конечно...
Великая Битва уже давно началась, просто Нугут этого как-то не заметил. Так не заметишь момент, в который начинается рассвет... или вспыхивает любовь...
Горы Сон-Миленар тоже, казалось, были в недостижимой дали - и вот уже высятся над головой...
Остался последний перевал...
...Когда Нугут увидел на перевале орков, у него похолодело в груди... тогда он спешился и пошел к ним. Один. Потому что один во всем виноват...
(19 августа 2003г)
376.
...Иногда я чувствую себя марионеткой, которую дергают за ниточки... Плохое у Юли настроение - она обидит меня; хорошее - приласкает... Но я ведь не игрушка... я живой...
Нет, не решусь я позвонить еще раз...
377. 20 августа 2003г
Сашку я не видел уже два дня. И сегодня тоже бродил один. Временами, конечно, сворачивал к морю - сплавать и освежиться...
На душе странно и предчувственно: это потому, что я завтра уезжаю...
378.
*Хроники Великой Битвы
((глава пятнадцатая))
---Горная Цитадель
Охранный пост, похоже, был здесь очень давно: прямо из скалы выступали высокие тонкие башенки с окнами-бойницами, тем не менее, не лишенные какой-то поэтической красоты и изящества... таких не строили никогда ни орки, ни эльфы, ни гномы... люди - может быть. Стиль похож; конечно, во времена, когда в них просыпается стремление к красоте...