- Я успею до полнолуния?
- Должен успеть. Мы верим в тебя.
Еще день пути проехали вместе. Орки Гракса один за другим догоняли Нугута и расспрашивали о Горной Цитадели. Жаль, он мало чего мог рассказать, только то, что помнил со слов Бьёрна. И очень жалел, что не расспросил его тогда поподробнее. Понадеялся, что скоро увидит все собственными глазами... Да и вообще, он что, не представляет себе, как выглядят древние замки - эка невидаль!..
Вечером, уже не опасаясь ничего, развели костры. Женщины даже спели несколько орочьих песен. Слов Нугут почти не разобрал. Он говорил-то по-орочьи с трудом, причем все время побаиваясь сломать язык...
...Помнится, он все дивился голосам орков. Ведь не слышал он их раньше. Да и народ свой знал больше по легендам и байкам. Потому, наверно, и чувствовал себя чужим здесь. Потому и сидел в стороне.
А песен не пел по той причине, что ни одной орочьей и не знал... Даже совестно стало как-то... Тогда Нугут решил, что как-нибудь обязательно штук десять выучит...
Расстались на рассвете, пожелав друг другу удачи.
Граксу Нугут верил. Странно... Верил тому, кто недавно перерезал целую деревню мирных жителей. Верил тому, кого едва знал. Верил без всякой гарантии, что не приедет в мертвую Цитадель, заваленную трупами.
Верил.
Хотя, бывает, за такой верой кроется хитрая ловушка: ты можешь ошибиться, если пойдешь по зову сердца и перестанешь слушать разум...
(28 июля 2003г)
324.
---Лекарь
Жил-был великий лекарь, Ренон, лучший лекарь из всех служителей Сервиллиуса. Это он исцелил колдуна Натаниэля... И вообще не было в мире такой болезни, от которой он не нашел бы лекарства. С годами росло его мастерство. И его гордыня.
Но великану достаточно камешка, чтобы споткнуться и разбиться, упав со своей же высоты...
Однажды Ренон получил странное письмо в большом конверте с тремя печатями. Он сломал одну за другой, и конверт лопнул сам, и из него посыпались маленькие записки. Много-много. Тысяча и одна.
Все они были разные. Некоторые даже в стихах. Но все говорили об одном: страна Имани умирает. Одного за другим жителей поражала ужасная болезнь. Сначала человек переставал улыбаться. Потом - смотреть в глаза другим людям. Потом и разговаривать. А в конце ложился на землю и не двигался, пока не умирал, будто что-то съедало все его силы изнутри...
Имани была бедной страной. Да разве может быть богатой страна, где зверствует болезнь? Поэтому она хоть и просила помощи, но не в силах была заплатить за нее. Однако Ренон был богат и горд. Только ему было скучно, и призыв о помощи он принял, как путевку в нежданное и захватывающее приключение.
На следующий день Ренон вылетел в Имани первым же драконом...
Дракон летел быстро, но болтал по пути всякую чепуху, заваливая лекаря рассказами о пролетаемой местности. Поэтому Ренон устал сверх меры, пока добрались до места.
Перед посадкой дракон сделал над Имани круг.
Ренон увидел серую безрадостную землю, по которой стелился странный туман; затихшие города, где одни люди лежали прямо на камнях тротуаров неподвижно или сидели на краешках крыш, нахохлившись, словно голуби, а другие двигались, как во сне.
Дракон приземлился на главной площади с поникшим фонтаном. Люди, лежавшие на плитах, даже не пошевелились, но они были живые и тяжело дышали, будто их придавила к земле невидимая ноша. Можно вообразить, какого труда стоило дракону аккуратно приземлиться, чтобы никого не раздавить. Но он справился, потом отсалютовал Ренону, попрощался и взмыл в серое безрадостное небо, на котором даже солнце казалось тусклым и больным.
Навстречу Ренону выбежал мэр города. Пока лекарь с ним разговаривал, он заметил, что мэр совсем не улыбается, в голосе у него такая тоска, что сердце рвется на части, а из глаз вот-вот закапают слезы... Неизвестная болезнь и на него наложила лапу...
Семь долгих лет провел Ренон в этом городе, сражаясь с болезнью один на один, а после вернулся в родной Римар, но не победителем, а побежденным. Все заметили, что он давно уже не улыбается, с людьми разговаривает мало и все больше сидит у окна и смотрит куда-то в пустоту...
Одному молодому лекарю повезло поговорить с Реноном в один из редких моментов, когда над ним будто проходил луч солнца, разгоняя туманную пелену в глазах и заставляя уголки губ дрожать в попытке улыбнуться.