— Кого именно?
— Хотел бы я знать. Того, кто стукнул меня по голове и спрятал в папоротниках, вместо того чтобы перерезать мне глотку и сбросить в ближайшую расщелину. Похоже, в группе у лейтенанта Раднова есть мой сторонник. И все же — будь этот тип действительно верен мне, ему стоило только слово сказать Готтиану, моему первому помощнику, и тот мигом выслал бы патруль подобрать меня. Так кто среди моего экипажа настолько запутался, что предает сразу обе стороны? Или я что-то упустил?
— Может, они до сих пор преследуют мой корабль, — предположила Корделия.
— Где сейчас ваш корабль?
Сейчас уже можно быть откровенной, прикинула Корделия: теперь это уже не стратегический, а чисто отвлеченный вопрос.
— Ну, наверное, на пути к Колонии Бета.
— Если только их не поймали.
— Нет. Когда я с ними разговаривала, они уже вышли из вашей зоны обстрела. Может, они и не вооружены, но скорость у них такая, что они могут круги наматывать вокруг вашего боевого крейсера, и тот все равно их не достанет.
— Хм, пожалуй.
«А он совсем не удивлен, — заметила Корделия. — Могу поспорить, что он читал такие доклады о наших секретных разработках, от которых всю нашу контрразведку удар бы хватил».
— И как долго они будут его преследовать?
— Это решать Готтиану. Если он сочтет, что надежды захватить их нет, то вернется на пограничную станцию. В противном случае он приложит все усилия для того, чтобы захватить ваш корабль.
— Почему?
Он искоса глянул на нее.
— Я не в праве обсуждать это.
— Не понимаю, почему бы и нет. В ближайшем будущем мне не светит ничего, кроме барраярской тюремной камеры. Забавно, как меняются воззрения на жизнь. После этого вояжа даже тюрьма покажется верхом роскоши.
— Я постараюсь, чтобы до этого не дошло, — улыбнулся он.
Его глаза тревожили ее, да и улыбка тоже. Его краткие и язвительные выпады она могла парировать напускной беззаботностью, защищаясь, как фехтовальщик рапирой. Но как отразить его доброту? Это ведь все равно что воевать с морем: ее выпады смягчаются и теряют всю свою силу. Она вздрогнула, чуть отшатнувшись. Его улыбка тут же погасла, и лицо снова сделалось замкнутым и мрачным.
ГЛАВА 3
Наскоро позавтракав, они некоторое время шли молча. Форкосиган первым нарушил молчание — похоже, лихорадка подточила его сдержанность.
— Поговорите со мной. Это отвлечет меня от моей ноги.
— О чем?
— О чем угодно.
Она задумалась.
— Как по-вашему, есть разница между командованием обычным кораблем и военным?
— Разница не в корабле, а в людях, — подумав, ответил он. — Лидерство — это главным образом власть над воображением людей, а в бою это проявляется ярче всего. В одиночку даже самый отчаянный храбрец — всего лишь вооруженный псих. Настоящая сила — в способности заставить других выполнять твою работу. И это справедливо даже в отношении флотов Колонии Бета, вы не находите?
Корделия улыбнулась.
— Наверное, даже в большей степени. Если бы мне пришлось подкреплять свою власть силой, то это означало бы, что я уже потеряла эту власть. Я предпочитаю ненавязчивый стиль. В этом у меня есть преимущество, поскольку я всегда могу сохранять терпение — или еще что-то — чуть дольше остальных. — Она окинула взглядом весеннюю пустыню. — Я думаю, цивилизация была изобретена ради выгоды женщин, в особенности матерей. Не представляю, как моим пещерным предкам удавалось заботиться о семьях в таких примитивных условиях.
— Наверное, они действовали совместно, целыми группами, — предположил Форкосиган. — Готов поспорить, вы сами отлично справились бы с этим, будь вы рождены в ту эпоху. Вы обладаете качествами, которых ожидаешь от матери воинов.
Он, наверное, шутит, подумала Корделия. Это у него, надо думать, такое своеобразное сдержанное чувство юмора.
— Нет уж, увольте! Восемнадцать-двадцать лет вкладывать всю свою жизнь в сыновей, чтобы в конце концов правительство забрало их у меня и извело на ликвидацию очередного политического провала — нет, спасибо.
— Никогда не смотрел на это с такой точки зрения, — признался Форкосиган. Некоторое время он шел молча, тяжело опираясь на свою палку. — А если они идут добровольно? Разве у вашего народа нет идеалов служения родине?