— Я приказала им проявить инициативу, — пробормотала она неопределенно, пытаясь восстановить дыхание.
— Самый подходящий приказ для бетанцев, — фыркнул он. — По крайней мере вы можете быть уверены, что они ему последуют.
«О, нет. Теперь моя очередь.»
— Ладно, я-то знаю, почему осталась здесь, а вот вас почему тут бросили? Разве командующий офицер, пусть даже и барраярский, не слишком важная фигура, чтобы забыть его на поле боя? — она вдруг выпрямилась. — Если Рег не мог попасть и в дом, то кто же подстрелил вас?
«Похоже, он обиделся», — подумала она, когда парализатор, которым он рассеянно жестикулировал, снова нацелился на нее. Но он лишь проронил:
— Это вас не касается. У вас есть еще один комм?
Ого! Неужто этот суровый барраярский командир столкнулся с чем-то вроде мятежа? Вот и славно — смятение врагам!
— Нет. Ваши солдаты все уничтожили.
— Неважно, — пробормотал Форкосиган. — Я знаю, где достать другой. Вы можете идти?
— Я не уверена. — Корделия заставила себя подняться на ноги и тут же прижала ладонь к голове, пытаясь унять стреляющую боль.
— Это всего лишь сотрясение мозга, — прокомментировал Форкосиган без всякого сочувствия. — Прогулка пойдет вам на пользу.
— Далеко идти? — выдохнула она.
— Около двухсот километров.
Она снова рухнула на колени. — Желаю приятно прогуляться.
— В одиночку у меня ушло бы на это два дня. Наверное, вам понадобится чуть больше, ведь вы геолог или кто там еще.
— Астрокартограф.
— Встаньте, пожалуйста. — Он снизошел до того, чтобы поддержать ее за локоть. Казалось, ему почему-то очень не хочется к ней прикасаться. Она продрогла до костей, и ощутила тепло его руки даже сквозь плотную ткань рукава. Форкосиган начал решительно подталкивать Корделию вверх по склону.
— Вы что, серьезно? — изумилась она. — Что вы собираетесь делать с пленной во время марш-броска? А что если я пристукну вас камнем, пока вы будете спать?
— Я рискну.
Они добрались до края ущелья. Тяжело дыша, Корделия прислонилась к тоненькому деревцу. Форкосиган даже не запыхался, с завистью заметила она.
— Я никуда не пойду, пока не похороню своих офицеров.
— Это пустая трата времени и сил, — ответил он раздраженно.
— Я не оставлю их падальщикам, словно павший скот. Ваши барраярские громилы, может, умеют более мастерски убивать, но ни один из них не мог бы принять более достойной солдатской смерти.
Какое- то время он молча глядел а нее — лицо его при этом оставалось совершенно непроницаемым — и наконец пожал плечами:
— Ладно.
Корделия прошлась вдоль края ущелья.
— Я думала, это здесь, — озадаченно сказала она. — Вы не перетаскивали его?
— Нет. Но он не мог далеко уползти, в его-то состоянии.
— Вы сказали, что он погиб!
— Так и есть. Хотя его тело все еще функционировало. Должно быть, нейробластер не задел мозжечок.
Корделия пошла по следу примятой травы, ведущему за небольшой уступ, Форкосиган молча последовал за ней.
— Дюбауэр! — Она подбежала к фигуре в бежевом комбинезоне, свернувшейся калачиком в зарослях папоротника. Когда она упала рядом с ним на колени, он перевернулся, вытянулся и начал сотрясаться в конвульсиях; его губы растянулись в странной усмешке. «Замерз?» — ошарашено подумала она, но тут же поняла, в чем дело. Она вытащила из кармана платок, свернула его в жгут и торопливо пропихнула между зубов Дюбауэра. Его губы были прокушены во время предыдущих приступов. Спустя три минуты судороги прекратились, мичман вздохнул и обмяк.
Она горько вздохнула и озабоченно осмотрела раненого. Он открыл глаза, и они как будто сфокусировались на ее лице. Он вцепился в ее руку и издал лишенное смысла поскуливание. Она попыталась утихомирить его, нежно погладив по голове и утерев с губ кровавую слюну; он притих.
Она обернулась к Форкосигану, слезы ярости и боли застилали ей глаза.
— Он жив! Вы солгали! Он только ранен. Ему нужна медицинская помощь.
— Не пытайтесь обмануть себя, командор Нейсмит. Нейробластерные ранения не излечиваются.
— Ну так что? Без обследования нельзя сказать с уверенностью, насколько сильные повреждения нанесло ему ваше гнусное оружие. Он все еще видит, слышит, чувствует — вы не можете понизить его до звания трупа ради вашего собственного удобства!
Его лицо заледенело.
— Если хотите, — сказал он осторожно, — я мог бы прекратить его страдания. Мой боевой нож отлично заточен. Если действовать быстро, им можно практически безболезненно перерезать горло. Или, если вы считаете, что как его командир вы должны сделать это сами, то я могу одолжить вам свой нож.