- Ну, рассказывайте, - попросила Кайлести, едва мы расселись по местам. - Что с четвертым хранителем? Нашли?
- Нашли, - кивнул Виктор. - Только вот толку от этого мало. Он отказался сотрудничать.
Кайлести задумалась, положив ладонь на руку Виктора.
- Выходит, по-прежнему, три фронта. Малюм вам не встретился?
- Нет, но то, что он найдет четвертого - вопрос времени, сама понимаешь.
- Как мы можем ему помешать сделать это?
- Вот об этом я и хотел с тобой посоветоваться после ужина.
Ели мы в тишине, никто не хотел делиться своими мыслями. Первым из-за стола встал Степа. Он попрощался и ушел наверх, отдыхать. Впервые увидел его ночующим в доме, обычно он предпочитал спать прямо среди пальм на улице. А вот Амадей, наоборот, сегодня отправился на берег, наблюдать закат над океаном. Кайлести с Виктором тоже решили пройтись по пляжу на сон грядущий. Они вышли из дома, весело болтая, будто и не было только что неудачи с четвертым хранителем.
Я остался наедине со своими мыслями. Подытожим полученную за сегодня информацию. Выходит, для бабушки я был лишь средством облегчить нагрузку на разум, а Виктор мне не доверяет. Впрочем, ничего удивительного. А еще Малюм, скорее всего, в скором времени получит еще один осколок. Надо помешать ему это сделать, но как? Над этим вопросом сейчас и думают Виктор с Кайлести, я там буду лишним. Особенно с моей неприятной склонностью к потере контроля над собой.
За размышлениями, я не заметил, как сознание перенеслось в мир грез, непроходящая усталость дала о себе знать.
Я снова оказался в бабушкиной избе.
- Здравствуй, - раздался теплый бабушкин голос.
- Почему ты не сказала, что отдаешь мне осколки? - спросил я, не глядя на Акулину. - Почему не рассказала, что будет ждать меня? Не подготовила?..
- Я собиралась подготовить тебя, но к гораздо большему. Ты сам виноват в том, что раскрыл наше убежище раньше времени. Если ты вспомнишь, именно по этой причине я погибла. Строго говоря, это ты убил меня. Да-да, можешь не обманываться. Больше того, это ты убил четвертого хранителя. Не своими руками, конечно, в буквальном смысле это вскоре сделает Малюм. Но ты поспособствовал. Почему? Ты доверился лживой змее Виктору, вот так вот, сходу. Привел к нему Амадея. Без него Виктор бы целую вечность искал Ламия, а потом столько же - убежище четвертого хранителя. Вообще, почему ты согласился с ним сотрудничать? Я думала, ты будешь умнее.
- Ты сама попросила его стать моим учителем.
- Только для того, чтобы облегчить тебе задачу.
- Какую? - спросил я, уже зная ответ.
- Убить его. И забрать осколок. Легче ведь бить в спину, чем в грудь. Но ничего, у тебя еще есть время, ты можешь все спасти. Вернуть меня, вернуть родителей, зажить с нами счастливой семьей. Просто забери осколок у Виктора, прямо сейчас. Затем, мы отправимся к четвертому хранителю. Заберем и его осколок. Тогда Малюм для нас станет легкой добычей.
Я сидел, не веря в то, что слышу. Но это задело что-то в моей душе, заставило задуматься… пусть и не о том, о чем она хотела.
Виктору я нужен лишь для того, чтобы я не достался Малюму. Малюму я нужен, чтобы стать могущественней. Четвертому хранителю, имя которого так и осталось неизвестным, я не нужен вообще. Степа, следуя за мной, просто выполняет долг спасенной Акулиной жизни. Любой поступил бы так же. Амадей… он свою позицию обозначил давно, еще в том разговоре в Чехии. Ему наплевать на меня. Почему он до сих пор с нами, если освободился от душевного гнета, одолевавшего его все это время? Это тоже очевидно - Малюм пытался помыкать им, переделать его для себя, естественно, свободолюбивый вампир захотел отомстить угнетателю. То, что при этом в команде против Малюма присутствую я, не значит для него ровно ничего, он бы точно так же мог бы находиться в компании коровьих лепешек, если бы их целью было досадить Малюму.
Что же в итоге выходит? А то, что никому из тех, кто остался за пеленой моего сна, я не нужен. Только себе. Значит, я сам по себе. Я не буду делать то, о чем меня просит бабушка, не буду вредить Виктору, по крайней мере, пока. Пусть живет со своим осколком. Но если он захочет меня преследовать и снова скрыть от мира - ему же хуже. В этом случае, Витек, извини, но я заберу твою главную ценность. Если при этом придется забрать и жизнь, что ж, быть посему.