Сны мне снились крайне редко, может, раз в месяц. Но каждый раз там были родители. Мама с папой по очереди расспрашивали о моих делах, интересовались, как бабушка, радовались моим успехам, утешали, если у меня что-то не получалось. Но неизменно уходили вместе со сном, оставляя меня в слезах. Вытерев глаза, я вставал, шел умываться и погружал себя в работу, дабы не думать о них. Такие дни выходили у меня особенно продуктивными.
В эти месяцы дядя Степа зачастил к нам. Кстати, неожиданно выяснилось, что участковый был вполне себе в курсе умений Акулины, и относился к ним вполне себе спокойно. Хотя, для меня он почему-то не выглядел человеком, верящим в волшебство, скорее даже наоборот, дядя Степа производил впечатление человека с критическим мышлением, реалиста. Как почему-то и все остальные милиционеры в моих глазах.
Участковый, видя мою оживленность, зародившуюся благодаря успехам в обучении, вновь пытался со мной подружиться. Снова появились подарки, неловкие забавные истории, рассказываемые им, чтобы рассмешить меня, даже попытки уговорить бабушку отпустить меня с ним в город. Участковый словно пытался заменить мне отца или хотя бы сделать так, чтобы я не чувствовал такой острой пустоты в сердце. Она, приглушенная учебой, нет-нет, да прорывалась на свободу, вводя меня в апатичное состояние. Благо, ненадолго - Акулина тут же заставляла меня заниматься.
С тех пор, как я впервые успешно применил колдовство, я начал иногда листать бабушкин гримуар, бегло читая заголовки разделов. Среди бескрайнего моря информации, явно собираемого сюда не один десяток лет, я искал нечто определенное. Что-то, что позволило бы мне почувствовать самым счастливым человеком на свете. Что-то, что вернуло бы моих родителей.
Однажды, пока бабушка занималась какими-то делами по дому, я перелистывал страницы ее книги. Бесцельно, это был просто чуть затягивающийся перерыв в переписывании. Совершенно случайно мне удалось найти несколько страниц, посвященных разделу некромантии, колдовству, оживляющему мертвых. Надежда, было, воспылала во мне ярым огнем, но, вчитываясь в текст, я довольно быстро понял, что это не то, что мне нужно.
"Некромантия.
Среди колдунов выделяются те, кто умеет оживлять мертвецов и практикует это. Таких чародеев немного, и они презираемы иными волшебниками, ибо нарушать покой ушедших, терзая их тела - занятие крайне низкое и недостойное.
Согласно легендам, некромантией любили заниматься древние темные боги. Так они насмехались над людьми, даруя им ложную надежду на возвращение любимых. Но это возвращение не являлось полноценным, ибо жизнь в теле поддерживалась не душой, но темной магией, отчего бренная оболочка не имела разума, дарованного духовным началом, и продолжала свое разложение, стремясь обратиться в ничто.
Душу же в утратившее ее тело вернуть не по силам никому из простых колдунов, по причине отсутствия важного компонента, что связывает телесное и духовное. Компонент этот при отделении духовного начала от тела безвозвратно разрушается, и обычный смертный не в силах его возродить. Подобным могут заниматься лишь боги достаточной силы..."
Увлекшись чтением, я тогда не заметил тихо подошедшую сзади бабушку. Видимо, она захотела проверить, как мои дела, и не впал ли я опять в прострацию - шуршания стержня по бумаге не было слышно уже продолжительное время.
- Некромантией интересуешься? - спросила Акулина, заглянув за мое плечо. - Зачем тебе?
- Ну... интересно просто... - пробормотал я, отчего-то покраснев.
- Родителей хочешь вернуть? - догадалась бабушка - Не вздумай делать это таким способом. И вообще не вздумай, что случилось, то случилось. Есть такие события, на которые и самый сильный в мире колдун не может повлиять, с ними остается только смириться. Пообещай, что забудешь об этой идее.
- Я постараюсь, - пытаясь скрыть дрожащий голос, ответил я.
Но, да простит меня Акулина, пообещал я лишь на деле. Ведь одна мысль из ее книги врезалась в мою память накрепко, пусть и не внушив оптимизма.
Оживить человека может только бог.
Глава 4.
Лето в этом году выдалось довольно прохладным. Впрочем, на меня это мало влияло, из дома я и так почти не выходил. Недостаток солнца отрицательно сказался на моем лице - и без того бледное, оно совсем побелело. Волосы здорово отрасли, одежда стала мала - словом, я напоминал какого-то оборванца. И если волосы мне худо-бедно обкорнала Акулина, то с вещами было тяжелее.