- Да, - еще тише сказал я, как-то совсем смутившись под строгим взглядом бабушки.
- Значит, так. Учить тебя буду пока что сама. Я тоже, в некотором роде, преподаватель, уж знаю-то точно не меньше тех, кто в твоей школе сидит. Начнем завтра, сегодня пока осваивайся здесь. Спать будешь в этой комнате, как чуть переваришь завтрак, диван перетащим.
Акулина пожевала губами и продолжила.
- И давай сразу договоримся о том, чего делать нельзя. Нельзя ходить в лес, что бы ни случилось. Нельзя лазить в сундук. И нельзя ходить вон туда, - бабушка кивнула в сторону отгороженного шкафами закутка. - А еще нельзя меня не слушаться, а то будешь жить один.
Я кивал на каждое нельзя, внимательно все запоминая. А почему один? Ведь родители уже наверняка вернулись домой, наверное, они отдыхают после поездки. Может, это она, чтоб меня запугать и придать вес своим словам?..
Вместо этого вопроса, я задал другой, почему-то возникший в голове:
- А почему нельзя ходить за шкафы?
- Там мое личное пространство. И я не люблю, когда его кто-то нарушает, - отрезала Акулина.
Ну и ладно, не больно-то и хотелось.
Диван мы перетащили, поставив рядом с печной стеной так, чтобы мои ноги были ночью в тепле. Затем, бабушка показала, где умываться, отвела за избу, к стоящему чуть поодаль покосившемуся туалету. По лестнице на улице сводила на чердак, где мы нашли для меня вещей, видимо, оставшихся здесь от отца.
- Пока тебе хватит, - констатировала Акулина, рассматривая добытое.
После знакомства с участком и домом, я решил прогуляться по окрестностям. Компанию мне составил бабушкин кот, лениво потрусивший за мной следом. Мы шли с ним по заросшей тропе, на которой виднелись свежие автомобильные следы, оставшиеся от "Уазика". Впрочем, две полосы быстро свернули в сторону от дороги на деревню, и дальше мы шли по высокой траве. Коту это явно не нравилось, как и мой быстрый шаг. Он фыркал и раздраженно дергал хвостом, а я шел и недоумевал, почему холеный зверь увязался за мной, да еще и так настойчиво.
Деревня, рядом с которой стоял бабушкин дом, когда-то была большой, под сотню дворов, с продуктовым магазином и школой. Сейчас школа была закрыта за неимением учеников, а замызганный продуктовый встречал покупателей полупустыми полками с редкими сиротливыми банками консервов на них. Из множества разношерстных домиков поселения, две трети теперь пустовали, в жилых же обитали в основном старики и немолодые пьяницы.
Первый местный, встретившийся мне, был какой-то замшелый дед, сидящий на крыльце не менее замшелого домика. Старик смотрел куда-то вдаль, шамкая беззубым ртом и совершенно не обращая на меня внимания. Я не стал задерживаться и прошел дальше, к центральной улице.
Пройдя несколько домов, я услышал, как меня кто-то окликнул. Женщина в возрасте выглядывала из окна одного из домов, оставшихся позади, и, приложив ладони ко рту, кричала:
- Мальчик!..
Я вопросительно посмотрел на нее и, сделав пару шагов по направлению к ней, произнес:
- Здравствуйте.
- Здравствуй, мальчик! - улыбнулась мне женщина. - А ты откуда здесь? В гости к кому-то приехал?
- Да, к бабушке, - кивнул я неохотно. Все же, мы незнакомы, хотя она явно не желала мне зла. Видно, просто интересовалась новым лицом, здесь их увидеть можно наверняка не часто.
- К бабушке? - переспросила женщина. - А кто твоя бабушка? Где она живет?
- Ее Акулина зовут, - ответил я и протянул руку в сторону нашей избы. - Живет она во-о-он там.
Взгляд женщины мгновенно сменился с приветливо-любопытного на настороженно-испуганный, она что-то пробормотала и скрылась в окне. Ставни резко захлопнулись, да так, что едва не вылетели стекла. Кот, сидящий рядом со мной, презрительно фыркнул, а я удивленно пожал плечами - странная какая-то женщина.
Больше ни единой души не пожелало со мной пообщаться, да я и не рвался, просто оглядывая унылые окрестности. В общем, осмотр деревни не произвел на меня хорошего впечатления, скорее, даже наоборот. Бабушкин дом, по сравнению с остальными местными, выглядел едва ли не новостройкой, с его относительно прямо стоящими стенами и даже чистыми оконными стеклами. Гнетущая атмосфера упадка деревни давила, вытесняя утреннее хорошее настроение. Чтобы хоть как-то себя порадовать, я купил в магазине единственный завалявшийся там чупа-чупс.