— Не пересекались еще, — пожал я плечами, глядя на то, как принц уничтожает своих врагов. Хотя нет. Какие они ему враги? Они же даже поверженные и брошенные на песок пытаются криво улыбаться и отползают с арены, чтобы не попасть под удар копья. Принц же не просто бился, он наслаждался процессом, одновременно унижая окружающих и показывая свою силу.
Не мой метод. Если ты действительно силен — тебе не нужно самоутверждаться за счет других. Время и природа сами расставят все по местам. Ну, если им немного помочь.
Очередным финтом принц ударил назад, легко уходя от атаки мечницы, но вместо того, чтобы парализовать подошедшую сзади девушку, молния мгновенно ушла в песок. Студентка, ослепленная вспышкой, взмахнула топором и сумела достать своего противника, едва чиркнув по рукаву принца и распоров рубашку.
Тот, кажется, даже не заметил попадания, но с противоположной стороны арены тут же раздался возмущенный выкрик, и все поле накрыло давящей силой, заставившей всех, кроме принца, упасть на колени. Как вовремя кто-то решил прервать поединок. Значит, пока принц, издеваясь, бьет всех вокруг — все нормально. Но как только он получил царапину — тут же набежали преподаватели? Надо было структуру громоотвода сместить чуть дальше — чтобы она самого принца поджарила.
— Вы в порядке, ваше императорское высочество? — спросила, подбегая к наследничку, женщина лет тридцати. Волосы цвета вороньего крыла гармонировали с деловым костюмом: короткой облегающей юбкой и едва прикрывающим вырез пиджаком.
— Почему вы остановили поединок? — мерзко скривившись, спросил принц. — Хотите оказаться на их месте?
— Прошу прощения, ваше императорское высочество, просто вас ранили, и я хотела… — запричитала женщина, но принц без размаха ударил ее под колено копьем, заставив встать перед собой на колени.
— Ты хочешь только того и только тогда, когда я скажу, — рявкнул он, с силой взяв женщину за лицо. Щеки ее оказались вдавлены между зубами, а губы криво распахнуты. По пальцам принца струились молнии, и жертва вздрагивала при каждом касании.
С другой стороны к нему подскочила женщина в странного вида монашеской рясе, словно купленной в секс-шопе. Но, несмотря на соблазнительный и явно не слишком функциональный наряд, дело она свое знала — за несколько мгновений рана на руке принца закрылась, а девушка перешла к поверженным, устраняя критические повреждения и проверяя жизненные показатели.
— А ты еще кто такой? — спросил принц, обернувшись в мою сторону.
— Ты бы вместо того, чтобы над детишками издеваться, нашел себе нормального противника, а то до скончания веков будешь в пеленках путаться и с няньками ходить, — усмехнулся я, кивнув принцу на окружавших его женщин. Олег, который в это время тянул меня за рукав, с шумом вздохнул и куда-то испарился.
— Что ты только что сказал? — спросил принц, ошалев от моего ответа.
— Да ты еще и глухой к тому же? Тебя при рождении головой ударили? — усмехнулся я, уже просчитывая, какие структуры мне понадобятся для отвода молний. Первая выгорела мгновенно, но свою функцию выполнила, так что ничего особенно сложного мне не предстояло.
— Как ты смеешь обращаться к его императорскому высочеству?! — с криком вскочила на ноги секретарь, но я лишь засмеялся, показав на нее, а затем на принца.
— Точно, без нянек тебе никуда? Верно? — усмехнулся я, показав пальцами на ползущего на карачках человечка. — Так в ляльках и останешься.
— ЧТО-О?! — взревел принц, которому в этой жизни, похоже, позволяли все и всегда, и ни разу не перечили. А ведь, судя по силе навалившегося на арену поля, его обладатель мог принца не то что сломать — сдавить, как прессом, а затем оставшееся упаковать в почтовую коробку и отправить прямо в Ленинград. Или тут нет Ленинграда? Надо потом выяснить.
— Я уничтожу весь твой род, до седьмого колена. А когда все мужчины умрут, привезу девушек, поставлю их перед мостом на остров, и гусарский полк по очереди поимеет их всех! — взревел принц, сотрясая кулаками.
— Удачи тебе, малыш. Она тебе понадобится. Когда сменишь подгузник на штанишки — пообщаемся, — махнул я на прощание, развернувшись.
За спиной раздался рев бешенного быка и грохот, но я даже не обернулся. И только когда четвертая, почти невидимая структура испарилась под громовым зарядом, позволил себе материализовать клинок и поймать на него последний поток молний. Правда, сильно напрягаться не пришлось, магия магией, а физику никто не отменял — электричество по привычке искало ближайший проводник и дальше пяти метров бить отказывалось. То ли дело в небесах.
— Стойте, ваше… — крикнула секретарь, пытаясь ухватить уже взвившегося в воздух принца, он летел в окружении молний, с явным намерением проткнуть меня копьем и пригвоздить к земле, словно букашку. Я же с удовольствием ждал, пока его непроизносимое титулованное высочество окажется рядом. У меня все было готово, осталось только активировать простенькую, на дурака, ловушку.
Но Морозов оказался быстрее. На середине полета принц напоролся на ледяную стену, копье со звоном и треском врезалось в перегородку, и принцу пришлось отскочить его, чтобы не впечататься носом. Ж-жаль. Я бы на это посмотрел, но ничего, судя по яростно вращающимся глазам нахала у нас еще будет такой шанс.
— Что здесь происходит? — голосом, из которого сочился могильный холод, спросил Морозов.
— Тренировка, — коротко бросил принц, тут же развернувшись и уходя от преподавателя. Секретарь встала, преградив дорогу экзекутору, на что тот лишь поднял бровь.
— Его императорское высочество лишь пригласил нескольких друзей провести совместное занятие, никто не пострадал, и все в полном порядке, — уверенно сказала женщина, хотя за ее спиной с трудом поднимались ученики в разорванной одежде, и они явно были не в порядке. — Ни у кого нет никаких претензий.
— Вот как? — холодно спросил Морозов. — В таком случае я жду всех участвующих в конфликте у себя в кабинете через тридцать минут. А вы, господин Лансер, отправляетесь туда прямо сейчас.
Глава 16
— Доигрался? — тихо спросил Олег, держащийся рядом, я же старательно придумывал, как выпутаться из возникшей ситуации. Нападение на преподавателя приведет только к большим последствиям. Побег? И куда, интересно? С территории академии мне все равно не выбраться, а значит, на своей шкуре придется прочувствовать хлыст палача.
— Посмотрим, что будет, — ответил я, подбадривая одноклассника. Не скажу, что мне так уж хотелось позлить местных блюстителей закона, скорее я должен был проверить их же утверждение про полное равноправие учеников. Выяснилось, что все равны, но некоторые равнее, что меня, в принципе, полностью устраивало. Только вот я предпочитал находиться сверху, а сейчас выходов как будто не оставалось. Почти.
Стоило нам дойти до пыточной, как я заметил сидящих в полном беспамятстве на коленях учеников, в которых без труда опознал троицу ранее встреченных насильников. Неудачливых, благодаря мне. Один из них был почти моей комплекции и роста, так что в голове тут же созрел простой, но достаточно коварный план.
— Как только меня подвесят на дыбу, выиграй мне несколько секунд, — сказал я, чуть оттолкнув Олега, так, чтобы он отошел в сторону. Морозов не обратил внимания на наш диалог, открывая здоровым ключом металлическую дверь с решеткой.
— Проходите, студент. Вас ждет заслуженное наказание, — строго сказал преподаватель, пропуская меня вперед. Я еще раз оглянулся на младшего Громова, и он неуверенно кивнул. Ладно, на друга надейся, а сам не плошай. Мне жизненно необходимо время для построения новой структуры на основе уже готовой иллюзии.
— Могу я поинтересоваться, в чем именно провинился? — спросил я, выигрывая время и тщательно запоминая лицо насильника. Придется поработать, у меня скулы куда уже и при этом рельефней, к тому же брови не такие густые, и вообще, я, в отличие от этого урода, писаный красавец, но сейчас мне это не на руку.