— Ты второй день в академии, а уже проникся старыми легендами и байками? — рассмеялась Громова наконец начав одеваться. — Первокурсники всегда рассказывают о легком пути для могущества, но его, к счастью, не существует.
— Почему к счастью? — спросил я, прекрасно понимая предпосылки.
— Ох, милашка. Война между Польшей, Священной империей и Россией закончилась только потому, что большая часть одаренных князей погибла. А они убили около ста тысяч человек. Представь, что бы произошло, будь сейчас у каждого государства по несколько князей? Или, что куда хуже, по собственному архонту, не являющемуся императором! — словно маленькому, объясняла мне Громова.
— Прекрасно понимаю, видя ужасы и разрушения, они, возможно, перестали бы лезть друг на друга, опасаясь полного уничтожения, — улыбнулся я, заправляя рубашку в брюки.
— Пока над нами стоят воинственные боги, часто выясняющие отношения в бою за континенты, так это не сработает, — покачала головой Елизавета.
— И все же я бы хотел удостовериться, что ты украла только мой покой, а не мою душу, — улыбнулся я. Громова рассмеялась, но, увидев, что я совершенно серьезен, вздохнула.
— Ну, милашка, ты же понимаешь, это книги из запретной секции, при этом, повторюсь, они не работают, — надув губки, проговорила библиотекарша.
— Тогда тем более незачем опасаться. Я столько всего не знаю, что очень поможет мне в учебе. Особенно с чисто академической точки зрения, — приблизившись к женщине, проговорил я. Елизавета закинула мне руки на плечи, но я отстранился, заставив ее подняться на цыпочки и сделать шаг мне навстречу.
— Ох, ты ж меленький… хотя совсем не маленький. Ладно, жди здесь и никого не пускай, — фыркнув, ответила она и, закончив одеваться, вышла в общий зал. Я совершенно, не стесняясь, осмотрел собранную коллекцию в кабинете Громовой. Здесь были самые различные книги, от совсем древних на вид до вполне современных, с глянцевой обложкой. При этом присутствовали тома на английском, немецком, французском и русском языках. Примерно в равных долях. Но меня особенно заинтересовал том о новой геральдике.
Несмотря на название, новым его можно было назвать с очень большой натяжкой. Судя по кожаному переплету и пожухлым страницам, книге было по крайней мере лет пятьдесят, а то и все сто. Ради любопытства я заглянул в оглавление, оценил количество описываемых родов новой аристократии, а затем взгляд напоролся на уже знакомые символы. Кости, короны и башни — точно такие же, как в университетской книге регистрации.
Немедленно открыв по нужному указателю, я впился взглядом в пространное описание геральдических обозначений родов и школ, которые существовали без малого двести сорок лет.
«Метафизические определения, данные нам Архонтом Слова, Яхве, прямо обозначают роль и место новых аристократов, берущих свое начало с трагического самопожертвования семьи Людовика Святого. В данный момент науке известны следующие обозначения, выверенные из божественной речи:
Башня — владетельный дом. Редкий, но важный знак объединения новой и старой аристократии. Изначальный дом, получивший силы свыше и владеющий землей.
Коготь или Клык — предрасположенность к сильной дикой магии, зачастую уникальной для этого рода или региона. Владельцев такого дара с каждым годом становится все меньше, ведь он относится к животным аспектам племенного истока, его вытесняют более общие, хоть и специализированные адепты школ стихий.
Меч, щит, копье или другое оружие — божественная дарственная. Личное или индивидуальное оружие, которое можно вызывать посредством взаимодействия с амулетом богов. Все мы знакомы с этим явлением, так что более подробно с обращением и возвышением оружия вы можете ознакомиться в альманахе от 1932 г. „По следам битвы“, моего авторства.
Знаки стихий…»
Дальше я пропустил не интересующую меня секцию и перешел сразу к черепу с костями. Вот только определение мне совершенно не понравилось:
«К сожалению, есть символы, значения которых ведут к гибели или говорят о больших утратах. Среди них — Череп, Могила и Крест. Они знаменуют окончание жизни рода, то, что владелец данной геральдики — последний в своем роду или отречен от него навсегда. Как и щит бастарда, это не умаляет способностей…»
Отлично. Ни описания солнца, ни точного определения имени я, естественно, не нашел, но даже из столь скудной информации кое-что вынес. Моя магия не подходила под строгую классификацию стихий этого мира. Но в общем смысле она действительно оставалась даром богов, что и отобразилось в регистрационной книге. Вывод? Да черт его знает, но работают местные артефакты даже на дар, принесенный из иного мира. А это, в свою очередь, говорит о том, что и здесь Локи вполне может быть, по крайней мере, в одной из своих ипостасей.
— Не заскучал еще? — спросила Громова, входя в кабинет, я помог ей, придержав дверь, ведь за стопкой книг, которую она тащила, женщину почти не было видно.
— Ух ты, и это все мне? — поинтересовался я, рассматривая фолианты.
— Ну, если уж рыться в древностях и слухах, то почему бы не делать это как следует, — улыбнулась женщина. — Мне нравится, когда в учениках просыпается дух исследователя, и не только в том, чем мы занимались. Но прежде…
— До ночи еще далеко, а у меня отличная просторная комната, — улыбнулся я, дразня Елизавету. — Вот только книги ко мне сами не придут.
— О, их и выносить из закрытого зала не стоило, — поняла мои мысли Громова. — Хорошо, милашка. Расскажи, ты ищешь что-то конкретное или просто интересуешься слухами.
— Хочу вернуть кусочек души, который у меня украли, — глядя прямо в глаза библиотекарши, ответил я. Та вздохнула, закусив губу, но, тряхнув головой, собралась с мыслями.
— Я уже говорила — все это глупые выдумки. Если бы я могла забирать души и силы — давно бы стала графиней и правила небольшой губернией в Российской Империи, а не оказалась сослана в заштатное заведение.
— Это очень странно, почему оно заштатное. Тут преподаватели из Пруссии, Польши и двух империй. Как так вышло? — спросил я, быстро перебирая корешки книг.
— Последний оплот неслучившегося великого государства, — пожала плечами Громова, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу, так, чтобы платье «случайно» сползло и оголило аппетитные бедра женщины.
— Империи собираются разделить остатки Пруссии и начать планируют с этой академии, подчинив ее себе? — предположил я и, судя по округлившимся от удивления глазам Елизаветы, оказался совершенно прав. — Будет новая война?
— Нет, скорее всего, уже нет. Сейчас на троне последний «король», с треском проигравший войну за независимость. У него отобрали все, включая титул. Его лучшего рыцаря загнали в ловушку, не дав даже воспитывать сыновей. А после отстранив от управления академией и отобрав все титулы, — горько улыбнулась Елизавета. — Часть деканата сейчас за нашей империей, часть — за Священной Римской. Так что Кенингсштадт — последний оплот магии в Пруссии.
— А у правителя нет сыновей, они все погибли, — задумчиво проговорил я. — По большому счету не нужно даже его убивать, достаточно подождать, пока старик умрет сам.
— Одаренные аристократы могут жить очень долго, сохраняя молодость и красоту, милашка, — улыбнулась Громова, погладив себя по бедру и оголив его еще больше. — Так что императоры могут оказаться не так терпеливы. Впрочем, это не имеет никакого значения — Пруссия доживает последний век.
— Интересно, — пробормотал я, выбрав наконец один из самых старых томов. — Значит, если у Пруссии не появится нового законного наследника, этому государству конец. А что, если одна из дочерей правителя выйдет замуж… ну, предположим, за боевого барона?
— О, это станет очень неожиданным поворотом, ведь Эрдман не может получить титул обратно, как и выйти из академии. А больше у Антуана нет даже рыцарей, — улыбнулась Елизавета.